Страж
Шрифт:
Это также была не человеческая сигарета, понял он, понюхав воздух.
Она курила hiri — пристрастие видящих, значительно менее токсичное, чем человеческая версия. И всё же Ревик удивился. Несмотря на изменения последних нескольких десятилетий, всё ещё не часто можно было встретить людей, курящих hiri, даже дорогой сорт, как, очевидно, у неё.
— Можно мне одну? — спросил он, подходя к ней.
Женщина улыбнулась во второй раз.
На этот раз это
Не задумываясь, Ревик немедленно улыбнулся в ответ.
Его так и подмывало пошутить, что он не скажет её сыну, что застукал её здесь, если она тоже никому не скажет, что видела его здесь. Он вовремя остановил себя, снова напомнив, что он пьян.
Пьянее, чем следовало, особенно в окружении такого количества людей.
Настолько пьян, что почти забыл, что большинство людей не в восторге от напоминаний о том, что видящие могут читать их свет, а следовательно, и их мысли.
— Спасибо, — пробормотал Ревик, чувствуя её согласие, когда подошел к стене, где она стояла.
Пока она доставала упаковку hiri, он слегка улыбнулся марке.
Действительно, дорогой сорт.
Она купила настоящий, выращиваемый и изготавливаемый только в Сиртауне, Индия. Он наблюдал за её пальцами, пока она возилась с контейнером, который тайком пронесла в белой сумочке с блёстками, подходящей к длинному платью.
Несмотря на это, он не приближался.
Ревик стоял в нескольких метрах от неё, у той же балконной стены, засунув руки в карманы.
Он также прилагал усилия, чтобы не пялиться.
Он знал, как важно не представлять угрозы в присутствии людей, особенно женщин, особенно пожилых и очень молодых.
Некоторые привычки довольно прочно укоренились, каким бы пьяным он ни был. Ожидая, пока она возится с hiri, он смотрел на Белгрейвскую площадь, различая очертания в лунном свете и уличных фонарях, освещавших парк в центре площади.
Через несколько секунд женщина протянула ему одну из завернутых в тёмную бумагу сигарет, и он кивнул в знак благодарности, поднося её к губам.
Прежде чем он попросил, она прикурила для него, почти застенчиво.
— Не говорите моему сыну, — сказала она, снова улыбаясь.
Он выдохнул дым hiri, невольно улыбаясь ей.
— Кто он? — спросил он, чувствуя, как напряжение покидает его плечи, когда он сделал ещё одну затяжку hiri. Он махнул рукой, держащей палочку hiri, указывая на закрытые балконные двери. — …Признаюсь, я знаю очень немногих из присутствующих.
— Он новый профессор контрразведки, — сказала она, делая затяжку из своего hiri. — Стивенсон. Гаррет Стивенсон.
Ревик снова кивнул, опираясь руками о
Он запомнил это имя и запечатлел своим светом образ, который возник в голове женщины, когда она произносила его имя.
Ему всё равно нужно было изучить нынешний преподавательский состав.
Сделав ещё одну затяжку hiri, он оглядел само здание, на этот раз вдоль, и его белые ионические колонны. Его снова осенило, что они были одни, и что, возможно, не особенно безопасно оставаться здесь наедине с женщиной-человеком.
Он подумал, не следует ли ему на всякий случай увеличить расстояние между собой и ней, но по какой-то причине она, казалось, чувствовала себя с ним непринуждённо.
Это заставило его ослабить бдительность больше, чем обычно.
— Что-то случилось? — спросила она его ещё через несколько секунд. — …Помимо твоего страха перед публичными выступлениями, я имею в виду?
Ревик искоса взглянул на неё.
Она снова улыбалась, в её глазах светилось лёгкое любопытство.
— Ты выглядел сердитым, — добавила она, указывая на дверь. — …На самом деле, довольно грозным, когда ты впервые вышел сюда. Если бы ты не был так поражён, увидев меня здесь после закрытия дверей, я бы, возможно, испугалась.
— Возможно? — переспросил Ревик, негромко щёлкнув языком.
— Я тебя не боялась, — сказала она. — Я не боюсь.
Ревик снова спрятал улыбку, но ничего не сказал.
И всё же он был удивлён, несмотря ни на что.
Мало того, он флиртовал с ней — по крайней мере, своим светом — и знал это.
Немного отстранившись, он прислонился задом к перилам. Устало вздохнув, он сделал ещё одну затяжку hiri, прежде чем ответить ей.
— Да, — сказал он наконец.
По какой-то причине, может быть, из-за алкоголя, а может, по какой-то другой причине, он сказал ей правду. Он даже смотрел ей прямо в глаза, когда делал это.
— Похоже, такие, как вы, считают шлюхами всех таких, как я, — сказал он прямо. — Иногда это надоедает.
— Это был Дюренкирк? — небрежно спросила она, выдыхая струю дыма, пахнущего мёдом.
Ревик повернулся, на этот раз резче.
Он наблюдал, как она одним пальцем аккуратно стряхивает пепел с палочки hiri.
Увидев выражение его лица, она улыбнулась.
— Все знают, что он педик, — объяснила она, махнув в небо рукой, держащей hiri. — Очевидно, все, кроме его жены, но я подозреваю, что у неё есть свои развлечения.
Её улыбка стала шире, когда она опёрлась локтем на одну руку.
— Кроме того, — сказала она, указывая на тело Ревика. — Ранее он пялился на твою задницу. Довольно пристально, я бы сказала. Даже после того, как он смутил тебя на той сцене.
Ревик издал удивлённый смешок, затем кивнул.