Стрекот цикад
Шрифт:
В тот день на раскопках был найден футляр с мумией забальзамированной кошки, которому было явно более 3000 лет. В солнечном свете вымазанный черной блестящей смолой деревянный футляр с нарисованными на нем ярко желтыми глазами и топорщившимися усами производил сильное впечатление. Погребальную фигурку привезли домой к Вейгаллу, и слуга по ошибке поставил ее к нему в спальню. Вернувшийся домой глубокой ночью Вейгалл пытался найти в темноте коробок спичек, запнулся о стоявший посредине спальни футляр, упал и сильно ушибся.
Он позвонил слугам, однако никто не пришел, и он направился в кухню. Старшего лакея ужалил скорпион, и тот корчился
Он вернулся в спальню и лег в постель. В комнату через французские окна проникал лунный свет и освещал футляр. Тень от раскачиваемой ветром ветки дерева падала на гробик кота, который когда-то был не только домашним любимцем, но и отчасти богом жилища. Темные и светлые блики метались по кошачьей морде, и в полусне Вейгаллу казалось, что кот щурит свои желтые глаза и ощеривает пасть в злобной усмешке. Уже засыпая, он увидел, как кот повернул к нему голову, и на его морде появился жуткий оскал. На кухне продолжал меланхолично завывать бедный лакей, умолявший спасти его от кота. На фоне приглушенных криков археологу показалось, что глаза деревянной фигурки вспыхнули. Все же ему удалось заснуть.
Часа полтора было тихо. Вдруг в спальне раздался звук, похожий на револьверный выстрел, который разбудил Вейгалла. Он слегка приподнялся на постели и в свете луны увидел, что деревянный футляр распался на две половинки, еще подрагивавшие на полу, как огромные пустые скорлупы. Между ними стояла мумия кошки; окутывавшие ее бинты были порваны на горле, как будто покровы взорвались изнутри. В этот самый момент большой серый кот запрыгнул ему на постель, впился когтями в руку, а затем выскочил через окно в сад.
Археолог поднялся и осмотрел половинки футляра. Вероятно, влажный воздух побережья Нила вызвал разбухание дерева, пролежавшего в сухой почве пустыни не одно тысячелетие, потому-то футляр и распался надвое с громким звуком, напоминающим выстрел. Вейгалл остановился возле окна и стал глядеть в освещенный луной сад. Посреди дорожки, выгнув спину и распушив шерсть, стояла его полосатая кошечка и яростно шипела, всматриваясь в кусты, словно там притаились демоны. Поцарапавшего его руку серого кота нигде не было видно…»
Громкий сигнал мобильника выдернул Александра из виртуального путешествия по Древнему Египту. Кто-то звонил настойчиво и, похоже, уже долго. Эх, такой настрой сбили, посетовал он и взял гаджет.
– Я уже отключиться хотела, – попеняла ему Анфиса. – Почему не отвечаешь?
– Размышлял о проклятье Тутанхамона и мести одному археологу от мумии кошки.
– Чтоооо?!
– Мистикой интересуюсь, вот что. И эзотерикой с магией.
– О, господи! С вами, писателями, не соскучишься. Сроду не знаешь, чего от вас ожидать. Ты случайно не забыл, что к определенному сроку должен представить в издательство очередной роман?
– Вообще-то помню. Но пока не пишется.
– И сколько еще это твое «пока» продлится?
– Не знаю, Анфиса. Отстань. Без тебя тошно. Думаю, пытаюсь найти интересующую меня тему.
– Желательно, чтобы тема интересовала не только тебя, но и читателя, – резонно заметила его любимая редакторша.
– Я исправлюсь. Клянусь.
– Хорошо тебе, на свободном выгуле. А нам, грешным, приходится торчать
– Не прибедняйся! Ты частенько дома с авторами работаешь и, между прочим, не без обоюдного удовольствия. А маска тебе к лицу.
– Какой ужас! Ты на что намекаешь? Может, мне еще паранджу надеть? – Тут она не выдержала и рассмеялась. – Хулиган!
– Есть немного, – усмехнулся он, невольно представив, как они с Анфисой неоднократно кувыркались в постели, когда она редактировала его предыдущую книгу.
– Прекрасно. Значит, ты жив и здоров. Это радует. Но с рукописью поторопись – твое время на исходе. Пока-пока! – И она отключилась, пробудив в нем чувство вины и оставив наедине с писательскими и житейскими заморочками.
Некоторое время он сидел неподвижно, потом поднялся и прошел в кухню. Выкурил сигарету, невидяще глядя в окно, и снова вернулся к ноутбуку. Разговор с редактором подействовал на него, как холодный душ. Действительно, надо было торопиться. До этого он работал ни шатко ни валко, позволил себе распуститься и сибаритствовать, но теперь настало время взять себя в руки и, закусив удила, устремиться вперед, к победе. Тем более, кое-какие наброски на тему происшедшей в этом году кровавой драмы, потрясшей весь Петербург, у него уже имелись. Это была добротная любовная драма, закончившаяся «расчлененкой», где в роли леди Макбет выступала молодая женщина, а роль жертвы досталась известному рэперу. Он нашел нужный файл со своими заметками, в которых запечатлел канву событий, и опять принялся за чтение.
«Началось все с того, что жена известного питерского рэпера Эндрю позвонила своему адвокату, сообщила, что муж исчез четыре дня назад, и попросила срочно приехать. Адвокат, к которой она не раз обращалась по различным правовым вопросам, приехала к ней домой и застала на грани истерики. Еле сдерживаясь, Марьяна рассказала адвокату, что Эндрю умер от передозировки наркотиков. На вопрос, почему она сразу не вызвала скорую и полицию, женщина стала распространяться о том, что не хотела, чтобы поклонники знали о наркозависимости мужа. Адвокат попросила описать случившееся в подробностях. Однако чем глубже Марьяна вдавалась в детали происшедшего, тем более странной и подозрительной выглядела смерть Эндрю и дальнейшее поведение женщины, которое можно было объяснить лишь внезапно развившимся реактивным психозом.
По версии Марьяны, муж вернулся домой около двух часов ночи сильно пьяный и сразу отправился спать. Утром, когда Эндрю проснулся, она поцеловала его и занялась завтраком, а он закрылся в своей комнате и писал тексты для своих композиций. Из мебели в его небольшой комнате имелся складной диван, возле которого стоял столик с ноутбуком, и шкаф. Обычно он ел в своей комнате один, так было заведено. Марьяна подала ему завтрак, он поел и, когда она вернулась забрать посуду, попросил бутылку пива. Она сердито отказала, сказав, что его опять понесет в запой. По этому поводу началась перепалка, которую слышала мать Марьяны. Все это происходило около часа дня. Серьезной ссоры между ними не было. Через некоторое время Марьяна зашла в комнату матери и сказала, что все нормально, и он успокоился. Но когда еще через час заглянула к мужу, то увидела, что он лежит в ненормальной позе: ноги на диване, тело на полу, голова неестественно повернута. По ее словам, она бросилась к нему, заподозрив, что ему сделалось плохо от наркотиков, однако он уже был мертв.