Стрелки Аустерлица
Шрифт:
В этот момент французы, подобно волнам, накатывающим на берег, обрушились на наше каре. Их крики, полные ярости и уверенности, смешивались со звуками выстрелов, которые егеря производили из своих карабинов на скаку еще издали. Но с седел они, хоть и были конными егерями, все-таки стреляли на скаку не слишком точно. В этот момент я почувствовал, как сердце мое замирает с каждым залпом, ведь любая пуля из тех, что свистели вокруг, могла стать смертельной. Но, пули пронеслись мимо моей головы, а семеновцы не дрогнули. Гвардейцы стояли вокруг меня, словно чудо-богатыри, хотя то
Я старался рассчитывать залпы таким образом, чтобы пораженные вражеские всадники и их кони, падая, не долетали до нашего строя, в то же время, образуя перед ним завалы из мертвых тел, служившие дополнительным препятствием для кавалерии. Французских конных егерей, пытавшихся атаковать нас, повсюду встречал плотный огонь из ружей и сомкнутые штыки. Но, четко разить неприятеля не всегда получалось. Вскоре в воздухе уже витал запах пороха и крови. Всю низину над замерзшим болотом заволокло едким пороховым дымом, который, к счастью, сносил в сторону усилившийся ветер. А зимний лес, совсем недавно спокойный и мирный, наполнился звуками битвы.
Лошади и их всадники летели на нас, не зная страха. Они сшиблись с нами, когда мы находились на середине замерзшего болота. В тот миг, когда французская кавалерия, словно буря, вылетев со склона холма, и, разогнавшись, обрушилась на наше пехотное каре, воздух наполнился гулом копыт, ружейной канонадой и звоном металла. Боевые кони под бесстрашными всадниками летели на штыки, натыкаясь на них и погибая, но постепенно сминая своими мертвыми телами наше построение. Но, гвардейцы Семеновского полка крепко держались, стоя плечом к плечу. А дыры в нашем построении быстро затыкали солдаты из резерва. И первый наскок французских кавалеристов не смог сокрушить нас.
Глава 26
Я внимательно наблюдал за тем, как мои солдаты, сильно уступающие неприятелю в численности, собрав всю свою волю, отражали вражеский натиск. В каждом гвардейце-семеновце присутствовала непреклонная жажда жизни, спаянная с железной воинской дисциплиной. И потому эти чудо-богатыри не поддавались ни страху, ни панике. Я понимал, что не только физическая сила и выносливость, но и воинский дух, стойкость, и готовность к жертвенности ради победы определят исход этой битвы пехоты с конницей. Мой взгляд скользил по лицам солдат, полным решимости. И я хорошо понимал, что в этот миг все они связаны невидимой нитью воинского долга и чувством боевого братства, которое крепче всего, когда бойцы плечом к плечу противостоят супостатам.
Все семеновцы действовали слаженно, демонстрируя воинские умения, приобретенные за годы тренировок. Их движения были продуманы и осмысленны, а каждый их выстрел, как и каждый убийственный удар штыка навстречу вражеским кавалеристам, когда те пытались ворваться в наше каре, были полны храброго отчаяния на грани безумства и, одновременно, наполнены надеждой победить. В этот момент мне казалось, что время замерло, оставив лишь звуки сражения и стук моего сердца. Отдавая приказы, я с нетерпением ждал начала атаки Дорохова, но, его кавалеристы, по-видимому, все еще
Тем временем, бой продолжался. А каждый куст и каждая кочка посреди замерзшего болота становились свидетелями очередного противостояния русских и французов, где человеческая природа и солдатская судьба переплетались в смертельном танце битвы. Снежные вихри поднимались в воздух под ветром и кружились, смешиваясь с серым пороховым дымом, словно призраки, наблюдающие за этой вооруженной борьбой. И лишь последние одинокие звезды, сверкающие на предрассветном небе, которое уже начинало отчетливо светлеть, готовясь принять очередной восход солнца, оставались безмолвными свидетелями того, как русские гвардейцы писали собственной кровью новую страницу военной истории на холодном белом холсте зимы.
Обтекая наше каре после неудачной атаки, поредевший французский эскадрон разворачивался. И в этот момент рассветное солнце, едва пробившееся своим краешком от горизонта сквозь утреннюю дымку, осветило первыми лучами картину сражения, трупы кавалеристов и их лошадей, павших по периметру нашего пехотного прямоугольника. Но, собравшись в отдалении, рассеянный строй вражеских всадников, перезарядив свое оружие, снова устремился на нашего «стального ежа», ощетинившегося штыками. Конные егеря, поскакавшие на нас в повторную атаку, жаждали по-прежнему лишь одного — крови русских солдат.
И в этот момент в холодном свете раннего зимнего утра, когда морозный туман, подобно полупрозрачной вуали, окутывал болото, хрупкий лед, покрывающий его поверхность, начал тихо трещать. Каждый треск напоминал о том, что природа, казалось бы, мирная и безмятежная, может быть очень коварна. Свежий снег, который покрыл тонкий лед, основательно подтаявший накануне за время оттепели и не успевший за несколько морозных часов после снегопада набрать прежнюю прочность, сделался обманкой, создававшей иллюзию прочного однородного покрова, став предвестником беды. Ведь лед, покрытый снегом, скрывал под собой опасную глубину болотной трясины!
Французские конные егеря, проскакав мимо нашего каре после неудачной атаки, сначала рассеялись, но тут же вновь, повинуясь командам своих офицеров, собирались в кулак на болоте для повторного удара. Они выглядели решительно, перезаряжая свои карабины. С блеском в глазах они пришпорили коней и устремились вперед с желанием сокрушить нас. Французские командиры полагали, и не без оснований, что, понеся потери во время первого натиска конных егерей, наше пехотное каре численностью менее полуроты не выдержит их повторной кавалерийской атаки.
Самоуверенные французы думали, что их численное преимущество и мощь наскока помогут одержать победу. Но в этот момент, когда они, словно стадо быков, разозленных тореадорами, ринулись на нас, болотный лед, не выдержав их тяжести, начал громко трещать. И внезапно я увидел, как, словно в замедленной съемке, несколько французских всадников провалились в ледяную воду. А их крики смешались с ржанием лошадей и с треском ломающегося льда, разносясь по болоту и смешиваясь с трескотней выстрелов.