Строители
Шрифт:
«Да, наверное… Сразу начнешь, миленький, пилить или по случаю дня рождения сделаешь поблажку?»
Мой «главный критик» всегда серьезен. Черт бы его побрал! Ведь есть, наверное, люди, которые довольны собой, не пилят себя по всякому поводу… Я отпил немного коньяка.
«Так по случаю тридцатилетия? А, миленький?»
«Именно по случаю тридцатилетия тебя и нужно драить».
«Драить?! Ну, валяй», — я вздыхаю.
«Итак, прошел год… Что ты умного сделал за год? Болтался как сельдь в проруби… Надо, конечно, по порядку, но просто сил нет. Ну как ты вчера себя повел?!
«А что я мог сделать?» Я снова отпил коньяк.
«Как «что»? Было же предложение Кима, Роликова. Ты же сам сказал, что интересное?.. Конечно, сразу не получается, бригада большая… А разве обязательно должна быть комплексная бригада?.. И вообще пока на стройке ты мало чувствуешься».
«Хорошо, — вздыхаю я. — Над предложениями Кима и Роликова еще подумаю. Ну а в личном плане?»
«В личном плане — совсем плохо… Другие уже в этом возрасте полдюжины детей имеют, а ты — с замужней соседкой…»
Говорят, что в наш век все объяснено наукой, чудес нет. Но тогда скажите, почему именно сейчас, когда я вспомнил соседку, в семь часов двадцать минут зазвонил мой будильник?
В дверь постучали. Пришел Гнат. Он обнял меня и вручил подарок — огромный карандаш длиной ноль целых семь десятых метра и толщиной не менее шести сантиметров.
— Гнат, мой милый Гнатик (все-таки коньяк действует), а маленький кран? Где маленький кран, Гнатик?
— Какой кран? — Гнат радостно улыбнулся. — А ты, Виктор Константинович (это впервые он назвал меня по имени и отчеству. Обычно кричал: «Инженер»), уже заправился?
— Кран, мой миленький Гнатик, чтобы поднимать твой подарок, твой подарок.
Гнат самодовольно рассмеялся.
Еще звонок. Это пришли соседка Жанна и ее муж. Он пожал мне руку и дважды, как это делается на официальных встречах (смотрите телевидение), прикоснулся щекой к моему лицу. Жанна откровенно меня расцеловала (при этом муж Жанны усмехнулся) и вручила пакет.
— А это кто? — она оценивающе посмотрела на Гната.
Галантность Гната не вызывала сомнений. Он шаркнул ногой, представился:
— Техник-строитель Гнат, мастер строительного производства.
— Ах, Гнат, мастер производства, да еще строительного! Как это мило! Пройдемте, мастер, в комнату, мы загораживаем проход.
В дверях показалась незнакомая девушка. Сзади — улыбающееся лицо Аркадия.
Аркадий долго шептал мне на ухо свои пожелания:
— Чтобы к следующему дню рождения, Виктор… чтобы к следующему…
— Аркадий, это ты все «к следующему», — громко сказал я. — А что сейчас, Аркадий?.. Что сейчас? Я больше не хочу ждать!
Аркадий снисходительно посмотрел на меня:
— Да ты, парень, уже выпил? Это хорошо. Сейчас вот тебе, — он не спеша развернул сверток и вынул портфель цвета невероятной желтизны. — Вот тебе, — повторил он. — Долго искал, имей в виду — польский… Что это такое, — грозно воскликнул он, — был начальством всех рангов, а портфель не имеет! Что это такое!
Я осторожно взял портфель.
— Нравится? — спросил Аркадий.
Конечно,
— Это что? — строго спросил преподаватель. До сих пор вижу гримасу, которую он скорчил.
— Проект, — робко ответил я. — Дом.
— Не дом, а яичница с луком! — уничтожающе закричал он.
— Не понимаю.
— Ах, вы не понимаете?! Так вот! — Он написал на желтой стене: «яичница»; а на зеленой крыше — «с луком». — Теперь понятно? Повторите!
— Яичница с луком, — машинально ответил я в прошлое преподавателю, и в настоящее — Аркадию.
Аркадий рассмеялся.
— Знакомься, это Мария.
Она, Мария, была очень хороша. Особенно волосы (где-то я читал, что у одной героини были волосы цвета спелой ржи. Что это такое, я понял лишь сейчас). Профиль очень тонкий, как у юной маркизы со старого гобелена. Все это я ей сказал.
— Мария, — предупредил ее Аркадий, — это он «выпимши» говорит. Не верь ему, обычно он строг и холоден. Настоящая старая дева.
Она дружески улыбнулась.
— Ну, это в будущем — холоден, правда? А сейчас… сейчас поздравляю. — У нее была узкая холодноватая рука.
— Раздевайтесь. — Я хотел помочь ей снять летнее пальто, но она чуть отстранилась.
— Это платье, Виктор, — разъяснила она и рассмеялась.
— Платье? — удивился я. — А похоже на пальто.
Мы вошли в комнату.
У стола Гнат разливал коньяк.
— Все рюмки наливать, инженер?
— Валяй, Гнат.
— Может, подождем? — предложила соседка Жанна.
— Ждать некого, Жанна. Все тут.
В этот вечер я часто ошибался. В комнату вошли Владик и Нина. Великий психолог преподнес мне занятную ручку, финскую, а Нина цветы, розы. Наверно, я слишком подробно рассказываю о подарках, но они, как мне кажется, в какой-то мере характеризуют людей.
— Почему опаздываете? — закричал Гнат.
— Да мы уже минут десять звоним, — Владик обходил всех, представлялся, кажется, даже щелкал каблуками.
Потом пришли еще мои институтские друзья. Когда мы сели, за стол, остались незанятыми только три места. Тамадой единогласно избрали мужа Жанны. По всему было видно, что в этом деле он человек весьма опытный. Мне только показалось, что он несколько спешил. За полчаса гости были доведены до такого состояния, что они уже с успехом обходились без виновника торжества и без тамады… А когда стол сдвинули, начались танцы, и соседи, жившие подо мной, принялись стучать в потолок, я понял, что моя миссия закончена. Несколько минут я еще побыл в комнате. Танцы разгорались, особенно усердствовал Аркадий со своей девушкой. Ее лицо раскраснелось, движения стали слишком вольными, она уже совсем не походила на маркизу с гобелена.