Строители

Лондон Лев Израилевич

Я подождал, стихло.

— Нельзя быстрее потому, — сказал я, — что на следующем этаже не будет готов фронт работы. Могут спросить: а как же перевыполнять план? Отвечаю: только за счет сокращения рабочих в бригаде… Тогда у нас получится поток вверх. Первой будет бригада Роликова, она монтирует конструкции этажа за две недели, и за это время каждая группа рабочих на нижних этажах должна выполнить свою работу…

Было много вопросов. Я терпеливо ответил на них.

Потом Роликов снова подошел к микрофону.

— Так как, товарищи?.. Голосуем за объединенную бригаду, за поток вверх?

За это голосовали все. Я видел, что

руки не поднял только Быков, но когда Роликов спросил, кто против или воздержался, Быков промолчал.

Много пройдет еще времени, пока осуществится принятое решение, но в этот момент мне показалось, что на нашей стройке начал создаваться коллектив. Уже перед тем как разойтись, я сказал, что каждые две недели будут принимать выполненные работы, — если хоть одна бригада отстанет, никто не сможет перейти на новый этаж. Это замечание понравилось меньше. Правда, потом Ким, улыбаясь, доказывал мне, что многочисленные вызовы к начальству для того и существуют, чтобы умерить мой пыл. Он, Ким, уверен, что в день приемки работ мне обязательно нужно будет куда-нибудь поехать и придется отложить контроль работ, потом вообще ликвидировать.

Позже я услышал самые различные оценки моего выступления.

— Несколько энергично вы провели собрание, — сказал улыбаясь представитель Секретариата СЭВ Кареев. — Фирмы вам не подчинены… А в общем — хорошо.

— Слабо, размазанно очень, — сказал Елене Ивановне Быков в надежде, что она передаст его мнение мне. — Дипломатии много, а тут стройка… Стройка, понимаете, Елена Ивановна!

— Вы бы, Виктор Константинович, шуточек больше подпустили, — покровительственно сказал Ким. — Следует помнить, что люди любят юмор.

— О Виктор! Весьма хорошо вы сказали. Моя бригада довольна. И шутили вы. Я вот тут записал некоторое… Весьма, Виктор, хорошо… Можно тут сказать слово — «красное»?

Глава двенадцатая

Две недели

Ким ошибся. Ровно через две недели я принимал работы.

Если говорить прямо, то поток не получился: монтажники Роликова отстали, венгры закончили на два дня раньше, а штукатуры Вяткина вообще на стройку не пришли.

На оперативке Ким возмущался. Это только на бумаге все стройно и хорошо. Ритм! Каждая организация заканчивает за две недели работы на этаже! Здорово! Логично! Но Киму задержали подачу бетона с комбината; комбинату, в свою очередь, недодал цемент завод, который находится в Новороссийске. Что недодали заводу, Киму неизвестно, но обязательно чего-то не дали! Тут, на оперативном совещании, Ким твердо заявляет: уж как там Виктор Константинович хочет, а Ким не может обеспечить этот самый ритм и поток… Да, это было его предложение, но он уже в пятый раз объясняет, что от предложения отказался… Да, на собрании он голосовал «за». Не очень тактично об этом напоминать: все голосовали — и он поднял руку. Он никогда не думал, что Виктор Константинович будет требовать окончания монтажа чуть ли не с точностью до минуты.

Потом Шандор Тоймед с помощью переводчицы Нелли сделал заявление. Он, Тоймед, тоже принял предложение о потоке, но пусть уважаемый товарищ Нефедов посоветует ему, как быть, если рабочие фирмы «Электро» выполнили свою работу быстрее чем за две недели? Сейчас рабочие на простое. Да, Тоймед действительно давал товарищу Нефедову расчет. Но что поделаешь, работа показала другое.

Вяткин на оперативке только посмеивался: да-да, Конечно,

он в самом начале поддержал поток, даже перед начальником главка. Но поддержать было не так уж трудно, а вот дать штукатуров — просто невозможно. Знает ли Нефедов, сколько жилых домов в этом квартале должен отделать Вяткин? Не менее пяти!

Быков, тот заявил прямо, что это конец дурацкой выдумке — потоку.

Но отступать было некуда. На следующий день Елена Ивановна, раскуривая сигаретку, снова явилась к Быкову.

— Опять совещание? — спросил он.

— Распоряжение. Примите, уважаемый, и распишитесь в получении. — Елена Ивановна положила на стол листок и разносную книгу, презрительно добавила: — Только поскорее, а то снова будете повсюду жаловаться, что я вас чуть не сожгла.

Быков, опасливо поглядывая на Елену Ивановну, быстро прочел. На полулистке бумаги были напечатаны всего две фразы: технология, основанная на поточной работе, остается; срок завершения очередных работ устанавливается пятнадцатого, то есть снова ровно через две недели. Он сказал, что у другой секретарши он бы бумажку не принял, ведь главк решил, что Нефедов письменных распоряжений отдавать не будет, но у Елены Ивановны…

Елена Ивановна рассказывала об этом мне как о большой победе, но, уже уходя, между прочим сказала, что Быков, читая распоряжение, усмехался.

…Пятнадцатого на стройку приехал начальник главка в сопровождении главного инженера треста Сарапина. Начальник весьма холодно со мной поздоровался. Объяснения давал Сарапин. Постукивая палкой, он уверенно отвечал, почему Быков не уложился в сроки монтажа. Получалось у него, как говорят, «железно».

— Оно и не могло выйти, Сергей Платонович. Кран просто не может сделать столько подъемов. Для монтажа требуется на два дня больше.

Затем Сарапин рассказал о венграх, которые свои работы выполняют раньше.

— Им что, людей отсылать назад в Венгрию, Сергей Платонович? Смешно даже — сколько они готовились! В угоду пустой затее мы ломаем всю стройку… Ни одна бригада не уложилась в график — или скорее, или медленнее. — Он был резок, от прежнего уважительного отношения ко мне не осталось и следа. — Со стороны Нефедова это просто мальчишество.

— Что же, и дальше будем срамиться? — недовольно спросил начальник главка.

Быков, Ким, Сарапин молчали. Они с самого начала были против новой технологии, отвечать следовало мне. А что я мог сказать? Действительно, пока не получалось.

— У меня нет времени, — начальник главка смотрел на меня.

Мне нужно было логично и твердо защищать свою позицию. Но когда все смотрят на тебя с неодобрением, мысли уходят куда-то в сторону. Вместо доказательств, я, запинаясь, сказал:

— Да… не получилось… пока. Мне нужно еще две недели.

— Ваше мнение? — спросил начальник главка Сарапина.

— И речи не может быть. Вы, Сергей Платонович, правильно сказали: только срамиться будем… Да еще перед иностранными фирмами.

Ким поддержал Сарапина. Быков молчал, сейчас его мнение, наверное, было решающим.

— Я думаю… — начал Быков.

— Мы все такого мнения, Сергей Платонович, — быстро сказал Сарапин, пристукнув палкой. — Быков тоже против.

Невольно я посмотрел на привычную ленту Москвы-реки. По набережным всё мчались машины, груженные хлебом, кирпичами, ломтями домов — панелями. Люди готовили завтрашний московский день… Этот дом — тоже Москва. Я должен за него постоять.