Строители
Шрифт:
Ну а что такое иностранные фирмы?.. Нет-нет, не те, что поставляют пилюли и находятся очень далеко. А те, которые работают на моей стройке. В течение дня, какое бы ни было у меня настроение, я должен, мило улыбаясь, выслушивать представителей фирм, давать точные всеобъемлющие справки, решать поставленные вопросы… Не знаете?
Хорошо. А с Сарапиным, великим мудрецом Сарапиным, сталкивались? А с Кимом?
Так вот, уважаемая и почтенная Медицина, побывайте у нас на стройке, побудьте в моей шкуре шесть дней, и я ручаюсь, что вы забудете об активном отдыхе, о пробежках, волейболе и дистиллированной воде.
Когда Аркадий позвонил мне и пригласил
Хорошо, а все-таки чего хотел от меня Аркадий? Не помню, я о нем подробно рассказывал раньше?.. Кажется, нет. Аркадий — кандидат наук, работает в каком-то НИИ. Он мне несколько раз объяснял в каком, но я так и не смог усвоить — очень путаное и длинное название. Говорит, что гордится мною… Понимаете — гордится! Очень это трудно — дружить с человеком, который тобою гордится. Все время боишься свихнуться, тогда он перестанет «гордиться». Что-то будет?!
Аркадий хочет знать, куда делась Мария. А откуда я знаю? С того дня, как мы побывали у недостроенного замка, Мария исчезла. Не звонит, не появляется…
Правда, раз в неделю, кажется по воскресеньям, кто-то мне звонит. Снимаю трубку: «Алло!» Я отчетливо слышу чье-то дыхание… «Алло!» — снова повторяю я, начиная сердиться… Частые гудки отбоя.
Один раз я успел сказать, что шутка от повторения перестает быть шуткой. Меня выслушали и снова повесили трубку. Мария, вы думаете?.. Да нет! Она смелая, сказала бы прямо… Кто же? Не знаю.
Мимо меня проходит компания: два парня и три девушки. Чему-то, глядя на меня, смеются. Я приподнимаюсь — вроде все в порядке? А, понятно, — недопитая бутылка вина. Действительно смешно: лежит человек и думает, а рядом с ним бутылка и два стакана… Только что их насмешило: недопитая бутылка или два стакана?.. А может быть, смеялись над третьей девушкой, той, что без пары… Маленькая… Перед тем как повернуть с дорожки, исчезнуть, — оглянулась…
Снова я один. Ага, на моем небе появилось облачко. Оно плывет медленно-медленно, под стать моим мыслям. Как меняются времена: когда-то такое облачко считалось жилплощадью ангелов. Я видел картинку: мужчина довольно внушительной комплекции в белой спецодежде комфортабельно сидит на облаке, и облако держит его. Как это поэтично! Сейчас, в семидесятых годах двадцатого столетия, таких картин не рисуют. Сейчас облако — это просто «скопление в атмосфере взвешенных капель воды»… Мой бог, как это скучно — «скопление», «взвешенных»… Так, так… Третья девушка? В самом деле, почему девушка должна исчезнуть? Сколько вполне добропорядочных романов начинается именно с таких неожиданных встреч. Конечно, девушка возвращается: беседа — мы допиваем вино — переходим на «ты» — в перспективе любим друг друга. Или другой вариант: молния, гром, я бегу к автобусной остановке — у дерева плачет Третья девушка — снова молния и гром — знакомство — в перспективе молнии весьма часты.
Но девушка не возвращается, она действительно исчезла. То есть она живет,
Все, многоуважаемый! Раз появились такие мысли, пора домой. Я поднимаюсь. Позвольте, а в какую сторону мне идти? Когда-то люди, потерявшие ориентировку, смотрели на солнце или на кору деревьев. (Помните поучительный детский рассказ — как один мальчик заблудился? Но это был Хороший мальчик, он знал, что деревья с северной стороны порастают мхом, и этот самый мох вывел его… Очень умный был мальчик!) Но солнце куда-то скрылось. А кора? Кора, как это ни странно, — со всех сторон одинакова… Так как быть? И вдруг — гул автомашин, где-то они по дороге идут и идут… Вот он, мой компас! Там мой город, мой дом, моя стройка.
У остановки — группа домов. Микрорайон, как сейчас говорят. Почему это слово всегда меня раздражает? Микро… Почему «микро»? Наверное, его придумал очень скучный человек. Сидел, постукивал карандашиком по столу… Уже запроектированы названия улиц (известно ли вам, что названия проектируются? Специальное бюро есть!), и неплохо, между прочим. Вот одно — «Азовская». Какая сразу цепочка ассоциаций: Азов — Азовское море — море! — Когда у тебя отпуск? — Море!.. Сидел скучный человек и несколько улиц — Азовскую, Зеленую и Гагарина — превратил в «микрорайон». А как живучи эти бессмысленные термины. Вот уже говорят: «в нашем микрорайоне», а не на Азовской, Зеленой…
У домов деревья, скамейка. Я присел. Дома обжиты, в окнах занавески. На балконах кое-где развешано белье разных цветов. Со жгучим острым любопытством огляделся. Чужая, незнакомая жизнь текла рядом. Две женщины говорили о соседке из квартиры 72 — видно, досадила она им. (Мысль: может быть, и не досадила, а живет необычно.) Бегал мальчик. Он остановился и пристально посмотрел на меня. (Мысль: особые сейчас дети. Я бы ни за что так в детстве не решился.)
— Саша! — строго-укоризненно позвала мать со скамейки направо.
Рядом — парень и девушка. На балконе появляется женщина в белом платке:
— Обедать, дети… Коля, Вера!
Мне вдруг так захотелось, чтобы она назвала и мое имя: «Обедать, Витя!» Ну пусть скажет «Виктор», даже «Виктор Константинович». Но чудес не бывает. Она только мельком посмотрела на меня. Наверное, подумала: кто это чужой у дома сидит?
— Коля… Вера!
Парень и девушка встали.
Стало одиноко. У меня ведь не было своей семьи, не знал родных… Но никогда до сих пор не думал, что одинок, — всегда коллектив, товарищи. А тут все чужое, — словно отталкивается от меня.
— Саша, ну что же ты!.. Я тебе сказала — чужой дядя… Разве можно так?
— Садись сюда, Саша, — говорю я.
Но он убежал… «Чужой дядя»! Коллектив, коллектив! Как привыкли мы к этому слову, как привык к нему я. Общность людей, выполняющих одну работу?.. Нет, не только работа, технология, собрания… Неповторимый сплав человеческих индивидуальностей?.. Нет, не так, — сплав не индивидуальностей, а только некоторых черт людей. Тех черт, которые нужны для формирования коллектива. У меня берется выдержка… Кон черт — выдержка! Вот тоски не оберешься… Тоску — себе. Ему, коллективу, от тебя нужна выдержка… Он ее берет. И еще, может быть, внимание к людям — неоплатный долг, который накопился за мою сиротскую жизнь: бригадиру Мише, Марии Васильевне и Петру Васильевичу, Викиной маме, Николаю Николаевичу (управляющему) и сотням, сотням других… Обязан им? Да, обязан… Так вот — отдай другим… Отдай!