Стяжатель
Шрифт:
Внезапно всё стало куда интереснее и перспективнее. Кимико изначально питала немного надежд на меня, но увидев выкладки, поняла, что речь идёт о серьезном инновационном проекте, сулящем хорошую прибыль. Кроме того, была ситуация с её племянником, которому «уже давно нужно было хорошенько уяснить, что из себя представляет нормальный восемнадцатичасовой рабочий день». Иначе, мол, в порыве откровенности поведала мне женщина (при дико покрасневшем Йоши), отдавать племянника китайцам будет совсем стыдно и потерей лица. Поэтому, Кирью-сан, как ты смотришь на заключение соглашения между тремя сторонами, где финансирование и прочая поддержка
Результатом переговоров было следующее: если я смогу на следующих выступлениях убедить подчиненных Мотосубы Кимико (и приглашенных специалистов) в достаточной базе для старта проекта, то ему будет дан ход и полная поддержка на уровне всей семьи. Если мы, конечно, договоримся. Сам же Йоши будет назначен генеральным директором новой компании, но на испытательном сроке и от лица семьи. По итогам года работы компании, при условии, что он будет полностью справляться со своими обязанностями, семья передаст ему контрольный пакет акций и дистанцируется от бизнеса. Разумеется, там будут дополнительные условия насчет работников и исполнителей, предоставленных семьей, но это уже будет не моя головная боль.
В целом, все получат то, что хотят или заслуживают, без дополнительных рисков.
На подобное предложение я немедленно согласился, про себя отметив подготовить ряд мер на всякий пожарный. Вариант в будущем, что Мотосуба попытаются полностью исключить меня из уравнения, был равен ста процентам, это, всё-таки, бизнес, к тому же международный с самого старта, но против этого уже был готов ряд решений. Договорившись о следующей встрече, я, наконец-то, смог уйти.
Какая насыщенная жизнь. Утром я выбиваю зубы бандитствующим старшеклассницам, а после обеда провожу презентацию в офисе перед финансистами. А ведь скоро еще турнир. Всё станет куда веселее. Хорошо хоть есть свободное посещение школы.
Чтобы не терять остаток дня просто так, я решил наведаться к Хиракаве, чтобы с ней, наконец-то, нормально поговорить. Отложить визит еще ненамного значило бы вновь подвергнуться сексуальной атаке, после которой девушка засыпает как удовлетворенный пьяный матрос, а этого мне не хотелось. С одной стороны, конечно, удобно теперь иметь такой, хм, безотказный вариант, с другой… нет.
Тем не менее, все вышло так, как будто мы не виделись недели две. Открыв дверь, девушка молча вцепилась в мой пиджак, затаскивая внутрь, а затем, даже не озаботившись закрыться, начала лихорадочно срывать с себя майку, рыча себе под нос что-то полубезумное. Это уже было совсем ненормально, поэтому, скрутив девчонку (благо та поначалу думала, что её уже загибают в нужную позицию), я сноровисто замотал добычу в футон, перехватив его проводом от удлинителя. Та, ощутив свою скованность и незаполненность, начала натуральным образом рычать и извиваться, пытаясь освободиться.
К счастью, японские девушки тоже люди, а поэтому носят носки. Один из них, небрежно валяющийся на полу, я и запихал Асуми в рот, чтобы она не смущала соседей. А затем сел перед ней, внимательно наблюдая за жующей носок хафу.
Сказать, что Хиракава Асуми проявила недовольство от происходящих в её жизни изменений — было не сказать ничего. Девушка натурально взбесилась вторично, аж подпрыгивая в футоне и пробуя его на разрыв. Она безостановочно жевала носок и смотрела на меня с такой ненавистью, что утренние школьницы-бандитки, известные своей жестокостью, обмочились бы при виде взгляда этих синих глаз. Безостановочные прыжки, совмещенные с рычанием, слезами, соплями и жеванием носка длились минут десять,
Вот это уже было совсем неестественно. Тут нужно было принимать меры.
— Бивако-сенсей, здравствуйте, — проговорил я в динамик извлеченного из кармана телефона, — Подскажите мне, пожалуйста, сильное успокоительное. Желательно, чтобы человек оставался в сознании и мог соображать. И мышечный релаксант тоже подскажите, очень вас прошу.
Другая грань Темного мира — тут не задают лишних вопросов.
Через двадцать минут, раздевшись догола, я держал не менее обнаженную девушку под холодным душем, тщательно осматривая её тело. Инъекции уже должны были начать действовать, а я искал следы других уколов, но не находил. Хиракава Асуми была мокрым и бессознательным доказательством совершенно здоровой девушки, если не считать буйного поведения. Поэтому я, недолго думая, выдал ей пару пощечин. Это оказалось куда эффективнее холодной воды.
— А? — пришла в себя хафу.
…и получила еще четыре раза. Ну раз день у меня сегодня такой, то, чего уж там?
— Эй!
Еще парочку. Отнюдь не из садизма, а чтобы привести «яркоглазую» в баланс с той химией, которую в неё пришлось всадить.
— Прекрати!
— Пришла в себя? — мрачно спросил я, — Теперь рассказывай, что с тобой случилось.
— Случилось? — чуть заторможенно пробормотала поднявшая руки в защите от шлепков хафу, — Ты… о чем?
— Когда я пришёл — ты попыталась меня изнасиловать, — объяснил я, — Вела себя как безумная течная сука. Из-за чего, Асуми?
— Ааа…?
Видимо, она полностью выложилась в борьбе с футоном, поэтому пока лекарства чересчур давят на психику. Ну, средство есть.
Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп!
— П-прекрати!!
— Отвечай на вопрос…
Процедуру пришлось повторить раз пять перед тем, как до Асуми дошло, что я не остановлюсь, пока не получу ответ, а выкрик «я по тебе очень соскучилась!» наказывается дополнительными шлепками, причем, если лицо еще можно спрятать, то скользящую по кафелю задницу — некуда. Поэтому она наконец разродилась воплем:
— Я не знаю! Я постоянно теперь хочу!! С утра еще нормально, а после медитации с ума сходить начинаю-ю-ю…
Через полчаса, уже собравшаяся с мыслями, слегка одетая и так же слегка побитая Хиракава сидела в углу комнаты с видом побитого щеночка, рассказывая, что наш первый секс ей понравился прямо сильно, но… было мало. Следующий раз был еще лучше и больше, но затем, после её дневной медитации, которую она обязана проводить, как только придёт из школы, её накрыло еще сильнее, аж до зубовного скрипа. Ну а сегодня, увидев меня на пороге, забрало у девушки внезапно упало совсем, она полностью утратила самоконтроль. Вид жалких огрызков выплюнутого ранее носка поверг Хиракаву в ужас и панику, а меня заставил задуматься.
Врать мне у неё причин не было. Девушка точно ничего не принимала, её образ жизни не изменился, со дня, когда она была инициирована и начала проходить дополнительное обучение, прошло уже довольно много времени… Следовательно, либо она наглухо отбитая нимфоманка, у которой после нормального секса съехала крыша, либо что-то не так пошло в её обучении.
— Мне нужно пронаблюдать за твоей медитацией, — принял решение я.
— Сейчас не могу, мысли путаются, — пробубнила согревшаяся и давно не битая хафу, — и… мне нельзя тебе ничего показывать. Запрет.