Суд короля

Пауэлл Э. М.

— Нет, благодарю вас. — У Стэнтона перехватило дыхание. Ее мир больше никогда не будет прежним, а перевернет его сейчас именно он. — Меня зовут Хьюго Стэнтон. Я приехал сюда из деревеньки Клэршем с известием от лорда Реджинальда Эдгара. Можно войти, госпожа Дин? Это известие лично для вас.

И тут она все поняла. Стэнтон прочел это во взгляде женщины — и само понимание, и отчаянное желание не понимать.

— Это про сына моего, верно? Что случилось? — Ее руки стиснули передник, голос с каждым словом становился все громче. — Что

с Томом?

И он рассказал все. Стэнтон хотел сделать это как можно аккуратней, но у него не нашлось аккуратных слов для описания случившегося: убийство. Череп. Плита. Да еще парочка абсолютно бесполезных — жаль. Очень-очень жаль.

Госпожа Дин испустила долгий страшный вопль и, пошатнувшись, привалилась к косяку двери, пока вырвавшаяся наконец-то за порог собачонка с лаем кидалась на башмаки Стэнтона.

— Эдит? — на пороге лавки напротив появился встревоженный сапожник. — Что стряслось? — Он кинул на Стэнтона подозрительный взгляд.

— Зови Кэтрин! — выкрикнула Эдит Дин. — Скорей!

Сапожник кинулся прочь.

— Пойдемте внутрь, я помогу. — Стэнтон неверной рукой подхватил Эдит Дин под локоть, готовый в любой момент получить от убитой горем женщины оплеуху. Больше того — он хотел этого, но Эдит лишь покорно поддалась, сотрясаясь от рыданий, пока собака по-прежнему заливалась лаем у них под ногами.

Стэнтон завел женщину в теплое нутро дома с огромным кипящим котлом по центру комнаты, и она рухнула на деревянную скамью с высокой спинкой. Собака уселась у ног хозяйки, не сводя со Стэнтона глаз и издавая низкое угрожающее рычанье.

А ведь еще предстояло рассказать о том, что ее сын сам отчасти и навлек на себя беду. Стэнтон открыл было рот, но заговорить не успел. Снаружи раздались торопливые шаги, и в дом вбежала худенькая женщина со спящим спеленутым младенцем на руках:

— Что случилось, мама?

Стэнтон шагнул в сторону, и Эдит распахнула руки навстречу молодой женщине:

— О Кэтрин! Кэтрин! Он умер! Томас умер!

— Нет. — Кровь отлила от лица Кэтрин. — Нет. — Она, пошатываясь, подошла к скамейке и опустилась рядом с матерью Томаса. — Нет.

— Так и есть, моя дорогая. — Слова Эдит насилу прорывались через рыдания. — Этот человек приехал оттуда, куда Томас пошел работать.

Кэтрин вскинула горестный взгляд на Стэнтона, и тот кивнул:

— Мне жаль, но это так.

Теперь уже и девушка зашлась в рыданиях над головкой своего спящего ребенка.

— И ведь убили его, Кэтрин! — выдавила Эдит.

— Убили? — Девушка вновь подняла потрясенный взгляд на Стэнтона. Он собрался было с духом, чтобы вновь попытаться рассказать все подробнее, но тут его оглушили слова Кэтрин: — Моего мужа убили?

Мужа?

— Томас Дин — ваш… Он был вашим мужем? — Стэнтон тут же почувствовал, насколько глупо это звучит. Он услышал «мама» — и ошибся с выводом. — Камнетес?

— Да.

По щекам Кэтрин Дин неостановимым потоком сбегали все новые и новые

слезы. Муж, обещавший себя Агнес Смит. Он не хотел, не мог рассказывать им сейчас об этом.

— Мне жаль, — снова эти беспомощные слова. — Это сын ваш? Дочь?

— Сын, — прошептала Кэтрин, коснувшись губами макушки малыша. — И дома еще четверо. О, мама! — вдруг надрывно выкрикнула она. — Как же мы теперь?

— Тише, девочка, тише, — несмотря на сотрясающее ее горе, Эдит Дин нашла силы обнять молодую вдову своего сына, — управимся как-нибудь.

Она взглянула поверх уткнувшейся ей в плечо рыдающей невестки на Стэнтона:

— Похоронили его?

— Как раз собирались, когда я уезжал. Это два дня назад случилось. — В такую жару можно было больше ничего не объяснять. — Клэршемский настоятель пообещал сделать все как надо и похоронить его рядом с церковью.

Эдит кивнула. Ее глаза были сухими, но лицо разом постарело лет на десять.

— Кто это сделал? Кто убил моего сына?

— Беззаконник. — Стэнтон сглотнул. — Он там еще нескольких человек убил.

Эдит перекрестилась, Кэтрин же рыдала, всецело предавшись своему горю:

— Его повесят?

— Его Николас Линдли зовут, и он сейчас в бегах, — сказал Стэнтон, — поймали уже раз, но он из темницы сбежал.

— Так поймать надо этого дьявола!

— Вот еще что. — Стэнтон поднял руку и тут же опустил, поняв, что подражает Барлингу. Барлингу, который приказал ему поведать всю правду этим женщинам, чьи сердца и без того уже разбиты. — Я не хочу усугублять ваше горе, но Томас Дин помог этому беззаконнику бежать. — Как и я. Но я-то жив. — А тот потом убил его. Наверное, чтобы след скрыть.

— Никогда! — Стэнтон вздрогнул от полного злобы крика. Заплакал проснувшийся ребенок, а собачонка вновь заметалась с лаем. Но крик этот издала не Эдит.

Кэтрин сунула вопящего ребенка свекрови и вскочила на ноги перед Стэнтоном:

— Никогда! Мой муж был добрым человеком, — девушка ткнула пальцем в посыльного, — славным человеком, — еще тычок, — честным человеком. Благочестивым!

Честным? — подумал Стэнтон, но сказал лишь очередное «Мне жаль».

— Жаль? — Темные глаза Кэтрин пылали яростью. — Вам должно быть стыдно говорить плохо о покойном! Стыдно! — Ее ярость вновь сменилась приступом рыданий, и женщина упала обратно на скамью.

Эдит поднялась с орущим младенцем на руках. Стэнтон нерешительно переминался с ноги на ногу. Правда всегда лучше, какой бы горькой она ни оказалась. Так сказал Барлинг на прощание.

— Вам лучше уйти, сэр, — сказала Эдит.

Но ведь Барлинг не имел в виду, что он должен рассказать новоиспеченной вдове об измене ее покойного мужа. А если и имел, то пусть катится ко всем чертям. Он этого не сделает. Не здесь и не сейчас. Это известие могло подождать.

— Конечно, госпожа.

Он пошел к дверям, сопровождаемый Эдит с кричащим ребенком. В дверях оглянулся.