Суд короля

Пауэлл Э. М.

— Если позволите, задам еще один деликатный вопрос — вы других ран на теле покойного Смита не видели?

— Других, сэр? — Хильда нахмурилась. — Неужто вы думаете, что бедному Джеффри, благослови его Господь, и этих мало?

— Тело убитого подлежит исследованию, — сказал Барлинг, — особенно если речь о тайном убийстве. Другие раны могут помочь установить, что именно произошло. Тело Бартоломью Тикера, например, я осмотрел, а вот с Джеффри Смитом такой возможности не было.

— Ясно теперь. — Ее лоб разгладился. — Простите, коли резко ответила, сэр. Нет, других ран на бедном Джеффри было не видать. Ну,

кроме тех, что его и прикончили.

— Не стоит извиняться, госпожа. Дело вам выпало воистину печальное. — Барлинг сочувственно кивнул, не преминув отметить, какое волнение звучало в голосе Хильды при каждом упоминании имени Смита. — А Агнес, наверное, все это еще сложнее далось.

— Агнес? — Хильда покачала головой. — Да нет, она мне и не помогала.

— Но вы же говорили, что женская часть родни обмывает тело.

Хильда снова покачала головой:

— Не помогала она. Я еще спросила — не хочет ли, а она и говорит, что не выдержит. Это ж она тело Джеффри нашла, так потом долго в себя прийти не могла.

— Кстати, о той ночи, ничего не заметили?

— Нет, сэр. Я дома в постели была, а проснулась уже от криков и плача.

— Вместе с мужем, госпожа Фолкс?

— Мужем, сэр? — этот вопрос ее явно удивил. — И замужем-то никогда не была, — Хильда подняла пальцы к изуродованным щекам, — сами ж видите.

— Не все мужчины смотрят на лицо. У женщин есть качества и поважнее.

— Есть, конечно, — Хильда печально улыбнулась и вновь положила руки на стол, — да только никто меня замуж не звал. Одна я живу.

— Ясно. — Барлинг сделал пометку. Очередной житель деревни, которому нечего рассказать о ночи убийства. Ничего не слышала, ничего не видела. — Итак, вы приготовили тело Смита к погребению?

— Да, все сама, — на ее изрытых щеках проступил румянец, — только я тому и рада была. Мы с Джеффри погодками были. Все вместе росли — он, я да Изабель. Всегда дружили, сколько себя помню.

— Изабель?

— Изабель Смит, жена его покойная. Мать Агнес.

— Я знал, что он вдовец, но имя жены слышу впервые. — Барлинг вновь сделал запись. — А давно ее не стало?

— Да столько лет, сколько Агнес на свете живет. — Пальцы Хильды напряглись. — Изабель Смит родами померла.

— Вы на них присутствовали?

— Да, сэр. — Костяшки ее стиснутых пальцев побелели. — Это первые роды были после того, как матушки моей не стало. Я вам уже говорила, что молодая еще была, мало знала. Вы сами видела, что Агнес девка рослая, в отца пошла, а Изабель была совсем невеличка. Я-то знаю, что иногда это родам не помеха — маленькие женщины порой легче кошек рожают. Но бедняжка Изабель… — Она покачала головой. — Застряла Агнес, и что я ни пробую — все впустую. Прямо передо мной мать ее помирает, а значит, и ребенок с ней вместе. Тогда уж я взяла нож и сделала все, что требовалось.

Барлинг глубоко вздохнул.

— Непростая задача, — сказал он, прекрасно понимая, что эти слова не могут описать давний поступок сидящей перед ним женщины.

— О, вижу ваше лицо, сэр. Да только роды что смерть — в любой миг грязью и кровью могут обернуться. В общем, вытащила я Агнес, хотя она тогда уже одной ногой на том свете была. Я ее со всей силы шлепнула, и тут она как заорет — громче крика я с тех пор и не слыхала. — На губах женщины заиграла улыбка. — Бедный Джеффри,

уж как он жену свою любил! Я ж говорила уже, что мы все вместе выросли. А беременность у Изабель гладко шла. Что ни день расцветала, и счастливей Джеффри мужчины в Клэршеме не было. — Она снова помрачнела. — Всегда так — по тому, как женщина дитя носит, про роды ни за что судить нельзя. Я Джеффри просто убила, когда рассказала все. А ведь он один остался, потому что я ее упустила. Очень мне тогда тяжко было. Я думала — да все думали! — что он себе другую возьмет. Молодой же еще был, деньги водились. Так нет. — Она прикусила губу. — Даже не взглянул на других. Один Агнес растил, — в ее голосе отчетливо прозвучало сожаление.

— На такое немногие мужчины решились бы.

— Это да. Джеффри не осталось времени и жену как след оплакать, пришлось дочкой заниматься. Он ей в деревне нашел кормилицу — давно уже померла, — а все остальное сам делал. Господи помилуй! — Хильда закатила глаза. — Малое дитя по кузне ползало, а потом там же ходить училось. Диву даюсь, как она не сгорела или под молот не угодила.

— Значит, можно сказать, что он всю душу в нее вложил.

— Уж как он мне ни нравился, — сердито вздохнула Хильда, — а с девкой этой Джеффри Смит был дурак дураком. Она делает все, что заблагорассудится, а он ее и пальцем не тронет. Вот ни в жисть. — Ее губы сжались. — С детьми ведь без этого никак, им твердая рука нужна. А если и руки мало, то палка. Их учить надо. Агнес всегда свое гнула, а что хотела — получала. Оттого такой нахалкой и выросла.

— Некоторые о ней и похуже говорят. — Барлинг не хотел повторять слова Вэбба, назвавшего Агнес шлюхой.

— Знаю, сэр, — Хильда снова подняла взгляд к потолку, — и не особо-то врут притом. Она приходила ко мне пару месяцев назад, про живот спрашивала.

— Про живот?

— Просила посмотреть, нет ли у нее там ребенка.

— Ага. — Барлинг сделал вид, что все понял, хотя это известие поставило его в тупик. — И он был?

Хильда покачала головой:

— Нет. Но я ей сказала, что раз она таких вещей боится, так пусть перестанет заниматься тем, чем она там занимается. Если вы понимаете, о чем я, сэр.

— Понимаю, — помолчав, кивнул Барлинг. Томас Дин приехал в Клэршем всего несколько недель тому, не больше. — Вы говорите, это пару месяцев назад было?

— Да, сэр.

— Тогда, видимо, она спозналась со своим женихом, покойным Бартоломью Тикером.

— Тикером? Нет. — Хильда покачала головой. — Мне сказала, что это Саймон Кадбек был, пахарь.

Барлинг почувствовал, как у него удивленно взлетают брови. Может статься, дурная слава об Агнес возникла отнюдь не на пустом месте.

— Да только она меня не послушалась, — продолжала Хильда, — и я с ним тогда сама потолковала. Сказала, что Джеффри его кнутом угостит, коли прознает.

— Кадбек вас послушал?

— Не знаю, сэр. Это вам он сам или Агнес могут сказать. Я только знаю, что ко мне она больше не приходила. — Хильда коротко глянула в окно. — Еще что-то, сэр? Дел у меня нынче много, а солнце высоко уже.

— Думаю, пока что все, госпожа Фолкс. Вы мне чрезвычайно помогли. Спасибо, что время уделили.

— Уж надеюсь, что пособила, сэр. Мне б только чтобы злодей за Джеффри ответил. Вы уж проследите. Ну и за Бартоломью тоже, конечно.