Суд короля

Пауэлл Э. М.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Мертвенно побледневший Стэнтон взглянул на Барлинга:

— Агнес говорила, что в жизни не рассталась бы с ладанкой любимого, будь она на теле. А она тут, у Вэббов, припрятана.

— И Вэбба тут нет. — Барлинг произнес эти слова громко, словно венец страшного озарения. — Он в лесу. Глухой ночью.

— Как и в ту ночь, когда меня подстерегли, — сказал Стэнтон, — человек в плаще. Тот, что коня моего убил.

— Агнес, как мы полагали.

— Выходит, что не Агнес. Питер Вэбб. И не силки он ставил, а убивать меня пошел.

— Все, как в рассказе Агнес — за ней тоже

гнался человек в плаще в ту ночь, когда погиб Джеффри Смит. И ее он тоже наверняка убил бы. — Барлинг резко вздохнул. — Но обвинили во всем девушку. Я обвинил. Нет между Агнес и Вэббами никакого сговора. Это все один Питер Вэбб.

— Он сам все так и подстроил, черт его дери. — Стэнтон вскочил на ноги. — Барлинг, нужно разослать новые указания, и сейчас же. Агнес разыскивают как убийцу. Ее на куски разорвут, если найдут раньше нас.

— Сделаем, что сможем. Боюсь только, что уже слишком поздно. — Барлинг тоже поднялся, но гораздо медленнее, словно на плечи ему давил груз вины. — Она, скорее всего, уже мертва, Стэнтон, и тело спрятано там, где мы его никогда не отыщем. Вэбб все это время использовал ее, чтобы путать свои следы, — и спутал он их на славу.

— А вдруг она еще жива, Барлинг? Мы должны попытаться! Обязаны!

— Где ж она живая, Стэнтон? Мы всю деревню обыскали.

Стэнтон в отчаянии изрыгнул длинное ругательство, а потом сказал:

— Не знаю.

— Именно. Нет смысла метаться в заведомо ложных направлениях, наша единственная надежда — сам Вэбб.

— Вэбб?

— Да, Вэбб. Дом в полном порядке, а значит, он намерен сюда вернуться. Скоро рассветет, так что и случится это уже скоро. — Барлинг поднял с пола кочергу. — Я не хочу поднимать шум, который его спугнет. — Клерк ткнул пальцем в топорик: — Берите. Мы будем готовы к его появлению. И веревку рядом положите, чтобы можно было быстро его связать.

Стэнтон пошел к станку за веревкой, но внезапно замер.

— Барлинг.

— Что? — отозвался клерк вполголоса. — Услышали что-то?

— Нет, увидел. — Стэнтон указал на сумки и веревки с колышками. — Ведь Вэббу все это для охоты нужно.

Барлинг понял.

— Но с собой он их не взял. Значит, сегодня в лес пошел по другому делу.

— Зрак Божий! Может, за Агнес? — Стэнтон горестно уставился на Барлинга. — Но мы понятия не имеем, куда именно!

— Думаю, я знаю, — Барлинг резко втянул воздух носом, — она мне сама рассказала. Лужайка у водопада. Там она встречалась с Дином. И Вэбб в первый раз напал на нее там же.

— Вы можете ошибаться, — Стэнтон нагнулся и схватил топор, — но я пойду туда, Барлинг.

— Я с вами, — клерк сжал пальцы на кочерге покрепче, — но у меня нет ни ваших сил, ни молодости, так что бегите вперед, Стэнтон. Что есть духу бегите.

* * *

— А хлопоты немаленькие были, Агнес, под стать жирдяю твоему, да? — Вэбб хихикнул.

Она молчала, все еще охваченная тошнотой при мысли о постигшем Бартоломью страшном конце. Она не любила кровельщика, но могла быть с ним хотя бы поприветливей.

— Понял я, что надо что-то делать, да притом побыстрее. Я ж головастый! Побежал домой, а мне опять везет — там никого, Маргарет до сих пор на родах. Тогда беру тачку с пустой бочкой, и к темнице. Вокруг ни души. Постой-ка, а я сказал, что дома еще добрый молоток взял и под одежду сунул?

— О Господи…

Темница. Агнес понимала, к чему ведет Вэбб, — и сейчас он расскажет, что случилось с

Николасом Линдли, которого она считала виновным в смерти отца.

— Ни при чем тут Бог, — Вэбб осклабился, — только я. Подошел к окну и кликнул Линдли, сую ему молоток, чтоб он прутья выломал. Сам я их ломать не стал, заметь — тогда бы сразу ясно стало, что это снаружи сделали, — он постучал пальцем по виску, ухмыляясь еще шире, — я ж смекаю, что к чему. — Внезапно его улыбка исчезла так же резко, как появилась. Лицо ткача вновь потемнело. — Но этот ублюдок не сразу наживку заглотил. Заныл, что, мол, слуга королевский, Стэнтон этот, сразу правду разглядел, и теперь, мол, все будет хорошо — он в Стэнтона верит. В Стэнтона-то? — Вэбб с отвращением сплюнул. — Тогда я и Стэнтона приплел. По-другому Линдли было уже не вытащить. Сказал ему, что сам со Стэнтоном давеча разговаривал, и он, мол, сказал, что Линдли виноват и его теперь без вопросов вздернут.

— Но это же не он был, — прохрипела Агнес, — не делал Линдли этого.

— А то. Ну, он сразу в слезы, давай причитать, что невиновен, мол, но теперь нет ему никакой надежды. А я знай вокруг поглядываю — не видать никого, но это ж ненадолго. С Линдли надо решать, пока Тикера не нашли. Есть, говорю, надежда, коли молоток возьмешь и спасешься. Он все воет, но вроде как потише уже, а потом начал спрашивать, чего это я вдруг ему помогать вздумал. А мне, говорю, все равно, кто тут виноват, а только деньги нужны, так что пусть он платит. Линдли опять завыл, что, мол, денег у него нет. Тут уж и мне слегка не по себе стало — того и гляди попадемся. А потом увидал его добрые башмаки и говорю, что их, мол, возьму. Он даже прям повеселел как-то. Схватил молоток, прутья расшатал и вылез. Я молоток забираю и говорю, чтобы в бочку лез. «Постой, — ублюдок мне говорит, — башмаки-то». Стащил их, я так и так, спасибо, ну а он в бочку лезет. «Присядь, — говорю, — чтобы крышку мне закрыть». Он на меня снизу темными своими шальными глазами смотрит и говорит: «Спасибо вам», ну и голову опустил. Тут я ему молотком по темечку и тюкнул со всего размаху. — Вэбб резко ударил кулаком в ладонь.

Его широкая мокрая улыбка была куда страшней, чем прежняя злобная маска, потому что на ней читалась ничем не замутненная радость. Проломленная голова — вот чему по-детски радовался этот человек.

— Ну а потом опять ум свой в дело пустил, — сказал Вэбб. — Дин, камнетес, он ведь день-деньской молотом махал. Каково, Агнес, а? Каково?

— Только не Томас… — пусть он и предал ее, да, — не Томас мой! — но все же она любила его, любила со всей силой своего женского сердца.

— Он самый, ага. Уж больно хорошо, подлец, в историю вписался. Но ты и тут виновата, Агнес. Если б дома сидела, а не в лесу с ним шашни крутила, я бы к вам воровать и вовсе не пришел. Ясно? Сидела бы дома, и Томас твой цел остался бы, и физиономия его смазливая тоже.

— Не надо. Прекрати. — Она мотала головой, съеживаясь от извращенной логики обвинений Вэбба.

— Да пойми ты уже, Агнес, не мог я прекратить, — сказал ткач, — тогда не мог, а уж теперь и подавно. Мне воровать больше по душе пришлось, чем браконьерить, а уж охотиться — и того больше. Теперь я знаю, почему волки ягнят режут или загоняют ланей. Тут не только в голоде дело, тут уже азарт.

— Какой азарт в убийствах?

Вэбб стиснул ее плечи, словно пылкий любовник:

— В них-то он и есть! — И ткач прильнул к ее щеке своими мокрыми скользкими губами.