Судьба драконов в послевоенной галактике
Шрифт:
– Остроумные? Ну что вы, юноша? Остроумие и "отпетость" - две вещи не-со-вместн-ные! В "отпетые" идут или дуроломы, спасители планеты, или преступники.
– Юноша, - тон старичка был очень серьезен, - не нужно вам в "отпетые". На рапорте скажите, что это сержант послал вас в пещеру паучков. Кабы вы покрошили монстриков, был бы скандал, а так - никакого скандала... Бросьтесь в ноги, умолите - вас отпустят; поверьте моему опыту: нечего вам среди этих головорезов делать. Хотите, я с
Я помотал головой:
– Спасибо, не хочу. ..
Глава шестая. У русалок
В круглое окно батискафа я видел все.
Человек, обвитый русалкой, хрипел, выгибался, отцеплял от себя русалочьи руки.
– Все, - хмыкнул Петро, - не жилец.
Я повернулся к русалколовам.
Сидор и Петро играли в шахматы. Константин лежал на топ-чане и плевал в потолок. Ванятка сидел на полу, поджав ноги по-турецки, и читал книжку.
– Ну, неужели ничего, ничего нельзя сделать?
Ванятка поправил очки, оторвался от чтения и, взглянув на меня, сказал:
– Слушай, если ты такой гуманист, надевай скафандр, бери гарпун и в бой! Ты здесь, кажется, уже учинил один раз Варфо-ломеевскую ночь.
– Да уж, - Костя перестал плеваться и засмеялся, - напустил кровя, как он ей в бок засадил... А!
Я опустил голову. После этого случая пришлось чистить ак-ваторию. Распоротый полусгнивший труп русалки долго не могли выловить.
Я отошел от задраенного люка.
– Когда шугать будем?
– спросил я.
– Когда надо будет, тогда и будем, - ответил Константин и харкнул в потолок.
Ванятка посмотрел наверх и сказал:
– Костя, может ты себе еще какое дело найдешь? Весь пото-лок заплевал.
– Ничего подобного, - возмутился Костя, - я бью тютелька в тютельку. Как волнами по русалкам, так и слюной по потолку. Вот мой квадрат, - Костя обвел пальцем над головой, - и я за его границы не выхожу. Бью в десятку. Во, гляди, - и он плюнул сно-ва.
Ванятка только рукой махнул и уткнулся в книгу.
– Паадумаешь, - обиделся Константин, - какие важные, - я, можно сказать, единственный из вас, кто балду не гоняет, а глазомер тренирует...
Петро, ожидая, когда Сидор сделает ход, повернулся к ок-ну.
– Ух ты, - восхитился он, - гляди, засасывает, засасыва-ет... Поехало. Уух...
Я тоже посмотрел. Русалочье тело распахнулось, будто пальто, и всосало, втянуло в себя застывшего, задохнувшегося человека.
– Переваривает?
– поинтересовался Костя в перерыве между плевками.
– Во как крутит, - охнул Петро, - вот это танец живота, я понимаю...
– Я сделал ход, - жалобно сказал Сидор и посмотрел на Пет-ро.
– А, - Петро махнул рукой, - ты такой ход сделал, -
Русалку корежило. Она будто пережевывала человека всем телом. Так змея, натянувшая себя на птичье яйцо, давит его внутри себя, а после выплевывает скорлупу.
– Посмотришь на это дело, - философски заметил Сидор, - и никакой русалки не захочешь.
Петро повернулся к шахматной доске.
– Ну да, не захочешь, - хмыкнул он, - я тебе сколько раз мат ставил? А ты все равно хочешь. Вилка. Пока - вилка.
– Действительно, - Ванятка поправил очки, - листнул книгу, - сколько фильмов всяких показывали людям, такие там телодвиже-ния, в такую размазню вертящуюся русалки там, покуда жрут, превращаются, что эта, - Ванятка ткнул пальцем в иллюминатор, - просто-таки балет на льду, а не антропофагия без ножа и вилки, - все равно лезут. Хоть кол на голове теши.
Я глядел в иллюминатор. Раздувшаяся, толстенная, ставшая похожей на бревно с неумело нарисованным на нем женским телом, русалка скользнула вниз.
– Поикать пошла, - пояснил Константин и плюнул в самый центр своего квадрата.
– Они специально к иллюминатору подплывают, когда жрут?
– спросил я.
– А черт их знает!
– Петро пожал плечами, подвинул изящно-го коня и объяснил: - Мат.
– Давай еще сыграем, - попросил Сидор.
– Может, и специально, - Ванятка отложил книгу, закинул ру-ки за голову, - твоя маманя лучше нас их повадки знает. У нее и спроси.
Я покраснел. Русалколовы были осведомлены лучше, чем "отпетые".
– Дразнятся, - объяснил Петро, расставляя шахматы, - я так думаю. Вы, мол, нас волнами, сетями; самые нервные, - Петро хмыкнул, - гарпунами, а мы вас жрали, жрем и будем жрать... Начинай, Капабланка.
Сидор неуверенно двинул вперед на одну клеточку крайнюю пешку.
– Это ты что, - задумчиво спросил Петро, - мат в три хода мне готовишь?
– Ладно издеваться-то, - обиженно буркнул Сидор.
– Неужели русалки столь разумны и столь деятельно нас ненавидят? спросил я.
Ванятка, закинув руки за голову, раскачивался взад-впе-ред, глядел прямо перед собой в пространство, прошиваемое точ-ными, точно по линейке прочерченными плевками Константина.
– Красиво сформулировал, - одобрил Петро.
– Ты, - спросил Константин, - брошюрку прочел?
– Прочел.
– Выучил?
– Выучил.
– Чего спрашиваешь? Там все написано.
– Ничего там не написано, - улыбнулся Ванятка, - не дури ему голову. На самом деле, чему ты изумляешься, Джекки? Ну, ненавидят, ну, достаточно разумны...