Судьба принцессы

Котова Дарья

— Я? Я тебя никуда больше не отпущу, котенок, — темным тягучим голос произнес Вадерион, опуская ее на огромную кровать и принимаясь споро раздевать, демонстрируя поразительную ловкость и сноровку. Она запустила руку в его мягкие белые, как снег, волосы, притянула к себе.

— Я люблю тебя.

— И я тебя хес’си.

Боль отступала: с каждым вздохом, поделенным на двоих, с каждой минутой, проведенной в его объятиях, с каждым взглядом, пробирающим до костей. Она знала — пройдут года, но тот зимний лес и замок на утесе навсегда останутся в ее памяти. Так тяжело

было принимать решение, так невыносимо больно — доверять, когда привык бороться. Она сдалась — сдалась своей любви. Простила все, что было в прошлом, принимая слова Вадериона за истину. Обманется ли она? Нет — это она знала точно. И не потому что верила в признание Вадериона о любви, а потому что вчера в той заснеженной сказке он приоткрыл ей часть своей души, рассказав о сокровенном желании.

Утром — вот новость! — она проснулась первой. Вадерион спал рядом, и лицо его показалось Элиэн уставшим и осунувшимся. Она провела кончиками пальцев по его испещренной мелкими серыми шрамами скуле и поднялась. Несмотря на романтичность момента, потребности тела взяли вверх. Она огляделась в поисках халата, запоздало вспоминая, что сегодня ночевала не в своих покоях. Найдя вчерашнее платье, она с разочарованием откинула его — оно все было в засохшей крови. Видимо, испачкалась о Вадериона, тот-то весь изгваздался в кровище лесных волков. Немного подумав, она без зазрения совести взяла одну из рубашек мужа — все равно у него их сотни одинаковых и черных.

Хмыкнув, оценивая сплошную черноту ванной, Элиэн вернулась в спальню. Она чувствовала себя на удивление бодро, по сравнению с предыдущими днями и даже неделями. Еще не веря в происходящее, она прошла к кровати и опустилась с рядом все еще спящим мужем. Мужем… Ей всю жизнь казалось, что брак — это кабала, но вчера, когда Вадерион встал на колени и сделал предложение — совершенно абсурдное и ненужное, — она вдруг поняла, насколько это прекрасно — выбирать самой спутника жизни. Потому что она точно знала, что если бы она захотела сказать «нет», Вадерион не смог бы ее удержать. Но зачем ей уходить от него? Он ведь… любит ее. И заботится. А еще держит слово и действительно никогда больше не поднимал на нее руку. А что рычит и раздраженно ворчит — так она не против!

Видимо, ее улыбка была материальна, потому что Вадерион заворочался и недовольно нахмурился во сне. Когда он успел стать ей так дорого? Она не знала, но точно была рада тому, что ей не приходится выбирать между собственным спасение и чувствами.

— Я так тебя люблю, мой Темный Император, — с нежностью прошептала она. — Но что будет, если я так и не смогу исполнить твою мечту о семье?

— Ты уже это сделала, — пробормотал Вадерион открывая глаза и жмурясь. — Отвратительное утро, правда?

Она со всей возможной серьезностью кивнула, но не удержалась и тихо рассмеялась, склоняясь к нему за поцелуем.

— А у тебя настроение хорошее, — заметил Вадерион, продолжая морщится.

— Голова болит?

— Естественно, ты из меня вчера выкачала все силы, — он перевернулся, упираясь носом ей в колени и прикрывая глаза. — Я сам

виноват. Надо было отдать — я отдал, но, демоны, как же это мерзко.

Элиэн положила его голову на свои колени и принялась осторожно массировать ему виски.

— Я ничего не забирала… — растеряно пробормотала она.

— Забирала… Не волнуйся, это обычно для законов магии… Стефали рассказывала, что души, которых связывают сильные чувства, могут делиться друг с другом силами, если одна из душ сильно изранена… Никогда не думал, что это правда, — пробормотал Вадерион, утыкаясь ей лицом в живот. — Ты так приятно пахнешь.

— Волчьей кровью, потом и твоей спермой? Да, приятно.

— О, уже с утра язвишь. Но мне нравится, продолжай.

— Ты невыносим.

— Взаимно, котенок, взаимно… Да, еще вот так.

Она улыбнулась, продолжая гладить его по плечам и шее. Никогда бы не подумала, что Вадерион окажется настолько охоч до ласки.

— И хватит переживать о своих женских глупостях. Надо уметь наслаждаться тем, что дает тебе жизнь. Ты — уже бесценный подарок от Тьмы. И моя любовь не исчезнет, если ты не родишь мне десять детей… Хотя десять не надо… Можно парочку… Но тебя я точно не отпущу…

Он действительно обнял руками ее бедра, притягивая к себе.

— Вадерион!

— Что? Кстати, ты хоть когда-нибудь ругаешься или всегда изображаешь хорошую девочку? — поинтересовался он, нависая над ней, после того, как бессовестно повалил на кровати. Руки его скользнули под черную рубашку, демонстрируя, что ни о чем, кроме любви, Вадерион думать не умеет, что, собственно, Элиэн ему и высказала.

— И последнее, — игнорируя протесты супруги, продолжил он, — у нас с тобой впереди вечность, и я буду очень, очень стараться, хес’си.

— Мне грозит смерть от измождения? — хитро улыбнулась Элиэн, сдаваясь на милость своего до ужаса озабоченного мужа. А тот смотрел так, словно видел только ее, и от этого взгляда хотелось не умереть — хотелось жить. Вечно. С ним.

— Я тебя люблю.

— И я тебя, мой маленький милый котенок… Демоны Глубин! Зачем ты меня укусила?!

— Чтобы напомнить, что у твоего «котенка» есть острые зубки и не менее острые когти.

Но Вадерион на эту угрозу лишь рассмеялся, гулко и тяжело, прижимая к себе хрупкую светлую эльфийку. А Элиэн оставалось лишь перестать думать и наслаждаться краткими и такими сказочными мгновением долгожданного счастья.

К сожалению, иногда самые страшные враги внутри нас. Но, к счастью, их мы тоже можем победить.

Глава 7

Моя Империя

Глава 7. Моя Империя

— Держи. — Он хлопнул на стол протекающий кулек, от которого шел невероятный, потрясающий аромат, что Элиэн бросила даже свой утренний туалет.

— Это что? — с любопытством засовывая свой носик в кулек, поинтересовалась она.

— Что-то мерзкое и сладкое, — ответил Вадерион, падая на кровать.