Судьба Убийцы
Шрифт:
Я пожал плечами. Это был последний вопрос, над которым я хотел бы задумываться.
– Давай доделаем это, - предложил я. Он мрачно кивнул.
Мы оба остановились передохнуть. Мы грузили бочку с водой. Это было бы простым делом, если бы Совершенный не был полон решимости сделать это почти невыполнимым. Сначала он накренился в сторону от маленькой лодки с бочкой воды, стоявшей у борта, а затем, прямо во время ее подъема на палубу, завалился уже на противоположный борт.
Шел второй день противостояния с кораблем. Совершенный препятствовал нашим усилиям выгрузить груз. Доставка воды и свежей
– Может ли прибытие дракона сколько-нибудь еще ухудшить наше положение?
Альтия тогда ответила ему:
– Я передам новость Уинтроу, а он расскажет Этте. Они смогут подготовиться к ее приему, насколько получится.
– Затем она кисло добавила: - Визит дракона сулит всевозможные проблемы. Сейчас я могу сказать только одно: я рада, что не мне с ними разбираться.
Брэшен мрачно кивнул.
– Нам достаточно своих, - подтвердил он. И на этом разговор был окончен.
Совершенный замедлял наше отплытие способами, которые я себе и представить не мог: он качался, кренился, намертво заклинивал люки. Альтия и Брэшен, стиснув зубы, работали на палубе вместе с поредевшим экипажем. В первый день Клеф собрал на палубе Пера и Спарк и, подбоченившись, окинул нас с Лантом внимательным взглядом.
– Это может быть, и не та работа, для которой вы рождены, но вы мне нужны. Начиная с сегодняшнего дня, пока мы остаемся в порту, - все вы будете нести вахту.
Так мы и поступили.
Усилия Брэшена и Альтии нанять больше экипажа или уговорить бывших членов команды вернуться окончились провалом. Я был рад тяжелому физическому труду, так как он помогал на время отвлечься от навязчивых мыслей о возможном пленении моей дочери изуверами. Само предположение об этом поднимало во мне волну ярости, заставляя сердце учащенно биться, и я давал выход ей, сражаясь с кораблем, втаскивая ящики на его покосившуюся палубу и с трудом загружая их в трюм. Каждая минута задержки была еще одной минутой мучительной неизвестности. Меня больше не заботило, какие новости принесет Тинталья, я хотел лишь снова встать на курс.
Оба, и Янтарь, и Шут, непрерывно изводились мыслями о том, что приходилось терпеть Пчелке. От каждого слова Янтарь об этом у меня в животе словно нож проворачивался. Я с трудом выносил свое собственное беспокойство, ее же тревога обостряла мою до предела. В тот день я вошел в каюту Янтарь, а нашел Шута, который висел вверх ногами, зацепившись коленями за верхнюю койку. При виде этого зрелища я застыл.
– Я знал, что это ты, - заметил он.
– Все остальные сначала стучат.
– Что ты делаешь? Помочь спуститься?
– Нет. Я разминаюсь. Они превратили в кашу и выжгли мой разум, и с телом проделали почти то же самое... Я пытаюсь восстановить то, что они хотели уничтожить.
Шут подтянулся, ухватился обеими руками за край койки, с кряхтением высвободил колени и резко спрыгнул на пол. Он приземлился, не слишком легко или грациозно, но все равно поразительно четко для человека, который несколько месяцев назад был наполовину калекой.
– Разве не лучше было бы практиковаться в акробатических
– Если бы Янтарь была зрячей, то она бы с удовольствием забралась на снасти, и, раскачиваясь на реях, могла заняться восстановлением моих утраченных навыков на свежем воздухе. Но она слепая, так что я не могу. В этом ограниченном пространстве я делаю, что могу. Он нагнулся, обхватил лодыжки руками и медленно выдохнул.
– Есть новости, когда мы сможем отчалить?
– Ничего из того, что бы ты уже не слышал.
Я напрягся, ожидая услышать его уже привычный упрек:
– Каждый уходящий день – это еще один день, который Пчелка провела у них в плену.
Будто я об этом не думал!
– Совершенный - не единственный корабль в гавани. Мы могли бы выручить неплохую цену за дары Элдерлингов и зафрахтовать судно прямо до Клерреса.
Он начал качать головой еще до того, как я закончил говорить.
– В моих видениях будущего, Совершенный - единственный корабль, несущий нас на Клеррес.
– Твои видения, - произнес я и закрыл рот. Сквозь сжатые зубы я проговорил: - Значит, мы должны ждать.
– Ты сомневаешься во мне, - проговорил он горько.
– Ты отказываешься признать, что Пчелка жива.
– Иногда я верю тебе.
– Я стал разглядывать палубу. Но в основном - нет. Надежда слишком болезненна.
– Ясно, - сказал он резко.
– Значит, ожидание тебя устраивает. Раз Пчелка мертва, мертвее от нашей задержки она не станет. И ее не смогут подвернуть пыткам, как поступили со мной.
Я ответил не менее резко:
– Не я выбрал ожидание. Это ты решил ждать, пока Совершенный не надумает отплыть.
Он вцепился обеими руками в волосы, лицо его исказилось.
– Разве ты не видишь моих мучений? Мы должны плыть на Совершенном. Должны! Даже если я знаю, что она жива и в их власти.
– Как?
– Зарычал я на него.
– Как это возможно? Когда Неттл отправила свой Круг вслед за Пчелкой, они не обнаружили ни ее, ни следов на снегу - вообще ничего! Шут, они так и не вышли наружу из колонны, они погибли внутри.
Его слепые глаза были широко распахнуты в отчаянии, лицо было бледнее обычного.
– Нет! Этого не может быть! Фитц, ты не сразу вышел из колонны, потерялся там на несколько дней, и все же ты...
– Да, я появился, - дезориентированный и полумертвый. Если бы мне не удалось позвать на помощь, я бы умер. Шут, если бы они прошли через ту колонну, то оставили бы следы. Угли от потухшего костра, останки тел, хоть что-то. Но там ничего не было. Она погибла. Даже если бы они провели в колонне много дней, то мы бы нашли какие-нибудь знаки, когда прибыли туда сами. Ты видел там что-то подобное?
Он хохотнул, как безумный:
– Я ничего не видел!
Я постарался сдержать свой гнев:
– Там ничего и не было, кроме метки медведя. Возможно, они действительно вошли в портал и сгинули в нем. Они определенно не добрались до Кельсингры, ни пешком, ни через колонну. Шут, пожалуйста. Позволь мне принять, что Пчелка ушла.
– Я умолял его. Я жаждал вернуться к состоянию полной опустошенности и стремления к чистой мести.
– Она не умерла!
Его упрямое отрицание меня разъярило, я набросился на него: