Судьба Убийцы
Шрифт:
– Едва ли это имеет значение. Жива она или мертва, - я, несомненно, буду убит до того, как найду ее, учитывая, как мало ты мне рассказал о Клерресе и его обитателях!
Его челюсть отвисла от изумления. Голос стал визгливым от чувства вины и возмущения:
– Я сделал все от меня зависящее, Фитц! Я еще никогда не планировал убийств. Мои воспоминания ускользают и прячутся, стоит только тебе начать меня допрашивать. А идиотизм вопросов, которые ты задаешь! Какое имеет значение, играет ли Коултри в азартные игры или насколько рано встает Симфи?
– Рассчитывать, что я
– Глупо?
– швырнул он в меня это слово.
– Что ж, чего еще можно ожидать от шута?
– Он ощупью нашел костюм Янтарь, и его голос упал до гневного шепота: - Не стоило обращаться к тебе за помощью. Мне самому следовало осуществить то, что должно!
– Он натянул ее платье с небрежной поспешностью, вслепую затягивая шнуровку и застегивая пуговки вкривь и вкось.
– Если бы ты не вернулся, все было бы иначе!
– Я разил словами, точно безрассудный дуэлянт.
– И не стоит надевать личину Янтарь, я все равно уже ухожу!
Я встал, пока он сражался с манжетами.
– Ты оделся, как попало, так обычно и бывает, когда делаешь что-то вслепую и в спешке. На твоем месте я бы не стал появляться на палубе в таком виде. Но ты, очевидно, делаешь много такого, чего я бы не стал делать, например, пытаться совершить убийство, не имея никакой информации.
Я вылетел из каюты, хлопнув дверью, а в яростно колотящемся сердце злость боролась с сожалением. Что я наговорил! И было ли хоть одно слово неправдой?
Я облокотился на поручни и уставился на Делипай, тихо кипя от ярости. Ветерок, дувший с моря, не мог остудить ее.
Там меня и нашел Брэшен:
– Уинтроу заходил. Он спрашивал, известно ли тебе, когда прилетит Тинталья.
– Понятия не имею. А ты знаешь, когда мы отплываем?
Его отрывистый ответ вторил моему:
– Понятия не имею. Уинтроу все подготовил к встрече дракона. Если это возможно, он просил тебя передать ей, что загон для скота - возле причалов.
Я пока не полностью совладал с гневом, но смог подавить его. Я выпрямился и выбросил из головы слова Шута и вертевшиеся на языке язвительные замечания.
– Я попытаюсь, но не обещаю, что она услышит меня.
– О большем я и не прошу, - ответил он.
Я сжал челюсти и молча глядел ему вслед. Затем рассредоточил взгляд вдаль над водой и попытался установить контакт с драконом.
Тинталья, я в Делипае на Пиратских островах. Они желают приветствовать тебя бычками в загоне у причала. Они почтут за честь, если ты их сожрешь.
Я не почувствовал ее ответа. Про себя я понадеялся, что она не сможет меня отыскать. Чего бы она ни хотела, добром бы это не закончилось.
На рассвете третьего дня Соркор и королева Этта подплыли к Совершенному на маленькой плоскодонке, громко прося разрешения подняться на борт. С ними был Уинтроу с заспанными глазами. Все трое выглядели так, как выглядят обычно после долгой бессонной ночи. На палубе их ждали с дымящимися кружками кофе. Соркор предусмотрительно принес корзинку со свежей выпечкой. К моему удивлению, Уинтроу пригласил Янтарь и меня присоединиться к ним.
В тот день
– Парагон Ладлак, принц Пиратских островов, присоединится к вашему путешествию на Клеррес. Я знаю, что ему не рады на борту, так же как и я не в восторге от его поездки. Тем не менее, он должен плыть. Я предлагаю плату за его проезд и восемь надежных членов экипажа, умеющих обращаться как с парусом, так и с мечом. Хотя я молюсь, чтобы последнее умение вам не понадобилось.
Слова и ярость одновременно выплеснулись из Альтии:
– Нет! Когда он попытался взойти на борт, я отказала ему, в соответствии с твоим желанием! В результате наш корабль стал не просто непокорным - опасным для команды, препятствуя выполнению любой задачи! А теперь, после всего этого, ты приказываешь нам пустить его на корабль?
Когда Альтия прервалась, чтобы набрать воздух в легкие, Брэшен положил руку ей на плечо и спокойно осведомился у Этты:
– Почему?
Королева пиратов свирепо посмотрела на него и поджала губы.
Уинтроу прочистил горло:
– Потому что этого хотел бы его отец. Так нам было сказано.
Этта отняла руку от горла, положила ее на стол, не спуская пристального взгляда с Уинтроу, пока он объяснял.
– Королева Этта носит амулет, вырезанный из диводрева по образу Кеннита. Он носил его на запястье. Амулет впитал достаточно его воспоминаний, чтобы пробудиться. Это его совет.
Я беззастенчиво уставился на подвеску у горла Этты. Я почти ждал, что амулет шевельнется или заговорит, но тот оставался неподвижным.
Альтия наклонилась к королеве пиратов и произнесла:
– Кеннит этого желает? Для меня это - еще одна причина запретить!
– Все же вы возьмете его, - предсказала королева Этта.
– Единственная надежда для вас справиться со своенравным кораблем - это дать ему то, чего он желает. Откажете мне, - получите упрямое, недоукомплектованное судно. Весь Делипай видел его мощь и его вспыльчивость. Вы нуждаетесь в том, что я предлагаю. Либо оставайтесь на якоре здесь, пока ваш корабль с каждым днем становится все опаснее.
Альтия так сильно сжала в руках свою кружку, что я опасался, как бы она не раскрошилась в ее руке. Голос Брэшена звучал размеренно, когда он заговорил:
– Нам с Альтией нужна минутка, чтобы посовещаться. Мы вскоре присоединимся к вам на палубе.
– Он жестом указал на выход и дождался, пока мы встанем и все вместе удалимся, закрыв за нами дверь.
Соркор и Этта стояли бок о бок, глядя в сторону Делипая. Уинтроу, скрестив руки на груди, устроился поодаль. Никто не проронил ни слова, пока Совершенный не обратился к нам: