Судьба Убийцы

Хобб Робин

На это нет времени. Убей ее. Беги.

Шшшш, - успокоила я Волка-Отца. Здесь был не лес, а крепость с подземельями и, возможно, Двалия потребовалась бы мне для побега. Я рассматривала ее.

– Ты никогда не была Нежданным Сыном!
– прошептала она.

– И я говорила тебе об этом много раз, но ты все равно разрушила мою жизнь, забрала из дома, убила друзей.

– Ты - Разрушитель. И мы привезли тебя сюда.

Я удивилась - ее слова мерцали для меня светом правды. Была ли я Разрушителем? Мысленно я вернулась в прошлое и вспомнила шепот Реппин и Аларии. Так это все обо мне?

– Да, это я, - как только я признала это, Путь развернулся передо

мной, и теперь я знала, что буду делать. У меня не было выбора, когда я вытащила нож из-за пояса. Я делала это в стольких вариантах будущего, что этого невозможно было избежать. Я медленно шагнула к ней.

– Я - Разрушитель. Ты не только привезла меня сюда, ты – мой создатель. Я была маловероятна, почти невозможна, а потом ты пришла в мой дом… о, нет.

Я смотрела на нее и видела пройденный ею путь, похожий на слизь, оставленную улиткой на чистом полу.

– Нет, все началось гораздо раньше. Ты начала создавать меня, когда пытала Любимого.

Она смотрела на меня, широко открыв глаза. Я шагнула вперед, приготовив нож. Она ударила меня по руке, и нож выпал. Он с грохотом упал на пол, как раз в том месте, о котором я знала заранее, и в точности с тем же звуком. Мне не нужен был нож. Я улыбнулась, вошла в ее разум, будто горячим ножом в мягкое масло, и спокойно произнесла всего одного слово:

– Умри.

И она умерла.

Пространство, которое она занимала в мире, опустело. Мне показалось, что оно схлопнулось, ее живая часть вновь вернулась к природе, и все варианты будущего, в которых Двалия оставалась живой, исчезли из Великого Гобелена. Теперь другие нити сплетались, занимая свои места - те исходы, которые становились возможными после ее смерти. В момент смерти ее тело начало превращаться во что-то другое. Я уставилась на этот мешок с плотью, размышляя, чем была Двалия. Уж точно не тем, что осталось теперь.

Значит вот какая она - смерть. Осознание пришло, пока я поднимала ключи и кинжал Симфи. Я посмотрела на Винделиара, он дрожал, щеки и глазные яблоки дергались. Я было подумала быстро убить и его, но решила, что не стану. Я все еще не осознала, что сотворила с Двалией и Симфи. Я не чувствовала смерть последней так остро, возможно, потому, что у меня не было доступа к ее разуму и я не могла манипулировать ей, как проделала это с Двалией. Или это было из-за змеиной слюны во мне. Было страшно убивать Винделиара, потому что между нами чувствовалась особая связь. Я оставила его.

Симфи не заперла дверь камеры, я вышла, задумалась на мгновение и бросила латунное кольцо с ключами на пол, оставив дверь закрытой, но не запертой. Пусть гадают, что здесь произошло.

Мой разум был быстрее штормового ветра. Я могу сбежать, но они будут выслеживать меня по залам и комнатам. И найдут, я не знала, как избежать этого. Найдут меня с кинжалом Симфи и с одеждой, запятнанной маслом и змеиной слюной. Тогда они поймут, кто я - убийца, как и мой отец. Разрушитель из их снов.

Они найдут и убью меня.

Я не хотела умирать.

Волк-Отец проговорил:

Сейчас тебе надо спрятать свою истинную сущность. Будь той, кем они тебя считают.

Истинная сущность?

Я неохотно приняла это утверждение.

Та, кем они тебя сделали.

В его словах звучала грусть, смешанная с гордостью. Перо превратилось в лезвие.

Я поспешила, не зная, как много времени прошло. Вышла из камеры, миновала уродливый стол, и ужасный запах остался позади, когда я закрыла дверь. Обратно я вернулась тем же путем. Добравшись до первого этажа, вспомнила, как Капра водила меня по крепости, и вернулась в прачечную, с удовольствием обнаружив там чистую одежду, в точности такую, что была на мне. Я сняла сухую одежду с натянутых веревок и передвинула оставшиеся вещи, чтобы скрыть кражу. Сполоснув руки и ноги, я насухо вытерла их своей

грязной одеждой, затем скатала ее и закопала в одной из клумб. Потом поднялась по лестнице в камеру, где они держали меня, двигаясь тихо, как призрак. Открыла дверь и вошла в холл. Лампы погасли, только луна и звезды освещали путь. Стражников не было. Несомненно, все это подстроила Симфи, но такой порядок вещей играл мне на руку. Мысленно я послала вперед сон и проскользнула мимо занятых камер. Никто не шелохнулся. Самым сложным стал подбор ключей, я не знала, что это должно делаться в определенном порядке. Мне удалось правильно подобрать их лишь с третьей попытки. Я зашла и закрыла дверь так тихо, как только могла. Еще труднее оказалось запереть камеру изнутри, и я покрылась потом, прежде чем поняла, что порядок ключей при закрытии - противоположный.

У меня был набор ключей и кинжал, которые трудно спрятать в практически пустой камере. Единственный вариант – положить под матрас. Я вспорола шов ровно настолько, чтобы вложить их туда. Потом легла на матрас и закрыла глаза, но так и не смогла заснуть. Змеиная магия гуляла по моему телу и разуму. Успокоиться не получалось.

– Итак, Симфи больше нет.

Тихий голос черного человека достиг моих ушей. Я затаила дыхание, пусть думает, будто я сплю.

– Значит, ты убила. Мне так жаль.

Я лежала с закрытыми глазами очень тихо. Змеиная магия вращалась во мне, как паразит в желудке. Я чувствовала, что она смешивается с магией Видящих. С ужасающей ясностью я чувствовала Прилкопа в соседней камере и знала, что в остальных камерах еще шестеро узников и узниц, одна из которых беременна. Моя магия стремилась все дальше, и дальше, и дальше…Я захлопнула свой разум. Если я выйду за пределы себя, кто может проникнуть ко мне в голову? Сомневаюсь, что Винделиар единственный, кто принимал змеиную слюну. Я буду маленькой и твердой как орех, тихой как камень, все это умолкнет внутри меня.

К моему удивлению, слезы так и текли сквозь мои ресницы по щекам. Я не плакала о Симфи или Двалии.

Я плакала от страха перед той, кем стала.

Глава двадцать восьмая. Ненадежная гавань.

Этому сну здесь не место. Он важен лишь для меня, больше ни для кого. Я записываю его здесь только потому, что навсегда хочу его сберечь для себя.

Во сне мы с мамой работаем с травами в саду. Небо голубое, и светит солнце, но это раннее утро, поэтому сейчас не жарко, а приятно тепло. Мы ползаем по рядам по обе стороны лавандовых грядок. У мамы сильные руки. Когда она хватается за сорняк и тянет, он выходит из земли с длинным белым корнем. Я стараюсь помочь ей с прополкой, но у меня получается только обрывать верхние листья. Она прерывает меня и дает маленькую лопаточку: «Бесполезно выполнять работу наполовину, Пчелка. Ведь ты думаешь, что работа закончена, но кто-то должен будет прийти после тебя и все переделать. Даже если тебе придется приложить больше сил, а успеть меньше – лучше довести работу до конца с первого раза». Затем она показала мне, как вогнать лопатку в землю и вытащить сорняк, выдернуть который мне не хватило сил.

Я проснулась, все еще слыша ее голос. Он был таким настоящим, но удивительно, хотя сказанное было вполне в духе моей мамы, такого дня в своей жизни я не помню. Я нарисовала здесь мамины руки, сильные и загорелые, когда она тянет из земли сорняк с корнями.

Дневник сновидений Пчелки Видящей

Что за дурацкая у меня привычка - не могу как следует выспаться в ночь перед важным заданием. После неприятного сна о кричащем в силках кролике я проснулся квёлым. Корабль вел себя по-другому. Видимо, ночью мы встали на якорь. Я это проспал?