Судьба Убийцы

Хобб Робин

Уже недолго, – прошептал Ночной волк.

– Уже недолго, - согласился я.

Мгновение было тихо. Затем рядом со мной заговорил Шут:

– Фитц, я тебе кое-что принес. Холодный чай, с валерьяной и карримом.

Я сделал небольшой глоток.

– В нем слишком мало каррима, он не подействует. Мне нужно больше.

– Я не осмелился сделать его крепче, чем сейчас.

– Меня не волнует, на что ты осмелился. Добавь больше каррима!

Он выглядел ошеломленным, и в это же мгновение

я снова стал прежним Фитцем.

– Шут, прости. Они грызут каждую мою частичку, внутри и снаружи. У меня зудит в таких местах, которые я никогда не смогу почесать. Я чувствую, как они шевелятся у меня в легких, когда делаю вдох. В горле у меня кровоточит, и все, что я чувствую - это вкус крови.

Он не ответил, просто забрал чашку. Мне было стыдно. Всё это я вложил в волка - достаточно, чтобы сделать четким подъем его губы. Я вздрогнул, когда Шут заговорил:

– Осторожнее, теперь он горячий. Мне пришлось налить кипятку, чтобы заварить каррим.

– Спасибо, – я взял у него чашку и осушил ее. Горячий чай во рту смешался с кровью. Я проглотил все. Он поспешно забрал чашку из моей трясущейся руки.

– Шут, кем мы были друг для друга?

Это был не пустой вопрос. Мне нужно было понять. Я хотел, наконец, осознать, чтобы вложить это знание в моего волка.

– Я не знаю, – осторожно ответил он. – Друзьями. Но также Пророком и Изменяющим. И в этих отношениях я использовал тебя, Фитц. Ты это знаешь, и я знаю. Я говорил тебе, как мне жаль, что приходится так поступать. Надеюсь, ты мне веришь. И сможешь простить меня.

Его слова были выстраданными, но я хотел поговорить не об этом - и отмахнулся от них:

– Да, да. Но было что-то еще. Всегда. Ты был мертв, и я вернул тебя обратно. В тот момент, когда мы вернулись в наши тела, когда мы прошли сквозь друг друга, мы…

Мы были одним существом. Целым.

Он ждал когда я продолжу. Казалось нелепым, что он не мог услышать волка.

– Мы были одним существом. Целым существом. Ты, я и Ночной Волк. Я ощущал странное умиротворение. Как будто все части меня, наконец, собрались воедино. Все недостающие кусочки, которые сделали бы меня… законченным, – я покачал головой. – Словами такое не выразить.

Он положил свою ладонь в перчатке на мою прикрытую рукавом руку. Слои ткани приглушили его прикосновение, но оно все-таки отозвалось во мне. Это было не то оглушающее касание, которое он разделил со мной когда-то в башне Верити. Я вспомнил это очень хорошо. В тот раз меня будто скрутило в тугой узел, потому что это было слишком, слишком ошеломляюще - знать так подробно другое живое существо во всей его полноте. Ночной Волк и я, мы были простыми созданиями, и наша связь была простой. Шут был сложным, полным секретов, оттенков и витиеватых идей. Даже сейчас, отделенный от него, я чувствовал развертывающийся пейзаж его существования. Он был бесконечным, достигающим далекого горизонта. Но каким-то образом я познал его. Обладал им. Создал его.

Он убрал руку.

– Ты это почувствовал? – спросил его я.

Он грустно улыбнулся.

– Фитц, мне никогда

не было нужно касаться тебя, чтобы это почувствовать. Оно всегда было здесь. Нет границ.

Некая часть меня знала, что это важно. Что когда-то это бы значило для меня очень многое. Я попытался найти слова и сказал:

– Я вложу это в своего волка.

И он грустно отвернулся от меня.

– Папа?

Я попытался поднять голову.

– Он все еще жив, – сказал кто-то в изумлении, а кто-то другой шикнул на него.

– Я принесла тебе чай. В нем сильное обезболивающее. Будешь?

– Боги, да! – теперь я сказал, то, что хотел сказать. Я успел распластаться на своем волке - боялся, что умру этой ночью и не смогу уйти в него, находясь в беспамятстве. Разлепив веки, я увидел мир сквозь розовую пелену. Кровь застила глаза. Как у посланницы. Я моргнул, и взгляд немного прояснился. Здесь была Неттл, и рядом с ней Пчелка. Неттл держала чашку у моих губ. Она наклонила ее, и жидкость полилась мне на губы. Я набрал немного в рот и попытался проглотить - кое-что получилось, но остальное побежало по подбородку.

Я посмотрел за плечо Неттл. Кеттрикен плакала, Дьютифул ее обнимал. Рядом стояли его сыновья. Шут, Лант, Спарк и Пер, а за ними - ряды любопытных. Группы Скилла и те, кто пришел с ними. Все собрались посмотреть на мое последнее представление. Наконец-то я совершу то, что издавна слухи приписывали обладателям Уита. Я превращусь в волка.

Мне вспомнились последние дни в подземелье Регала. Там меня пытали, принуждая раскрыться и проявить свой природный Уит, чтобы потом убить меня на законных основаниях.

Велика ли разница?

Я желал, чтобы все они ушли прочь.

Кроме Шута. Хорошо бы он присоединился ко мне. Каким-то образом я всегда думал, что он ко мне присоединится. Только что-то не припомню, почему. Возможно, я похоронил это в камне.

Я услышал музыку. Странно. Я перевел взгляд и увидел Неда с необычным струнным инструментом. Он сыграл несколько нот и затем начал тихонько напевать «Жертву Кроссфайер». Это я его научил, много лет назад. На некоторое время музыка захватила меня. Я вспомнил, как обучал его песне, затем - как он пел ее со Старлинг. Я вспомнил менестреля, который научил этой песне меня самого. Я позволил воспоминаниям скользнуть в волка и почувствовал, как они утрачивают свой окрас и живость внутри меня. Песня Неда стала просто безликой песней. Нед стал просто безликим певцом.

Я умирал. Меня никогда ни на что не хватало.

Пора попросить его. Или пора уходить.

Это не то, о чем просят друга. Он не предложил, а я просить не стану. Не буду его этим терзать. Я пытаюсь уйти. Не знаю, как.

Разве ты не помнишь, каким слабым было твое тело в подземельях Регала?

Это было давно. Тогда я боялся жить и принять то, что они могли со мной сделать. Теперь я боюсь умирать. Боюсь, что мы просто исчезнем, лопнем, как пузырь.