Судьба
Шрифт:
— Что, плохой царь? — насторожился Спиридонка. — Плохой?
— Мошенник, — ответил Федор, скрипнув зубами.
— Так это тот самый Керенский? — вспомнил Влас. — Он к нам на прииски приезжал.
— Обманщик, предатель! — негодовал Федор. — Это он нас на каторгу упек. — И Федор рассказал все, что знал о пройдохе-юристе.
— Его тоже сбросят, раз он такой, — пророчествовал Спиридонка. — Вот увидишь, его тоже…
Вскоре Федор сам побывал в Бодайбо. Вернулся оттуда задумчивым и каким-то просветленным. Своим удальцам рассказал, что видел в городе одного знакомого русского,
— А не махнуть ли нам в Петроград, на помощь Ленину? — сказал Спиридонка.
…Везде были расклеены объявления и грозные приказы всем жителям приисков и города Бодайбо немедленно сдать оружие. В конце приказов говорилось: «В случае обнаружения незаконно хранящегося огнестрельного оружия виновные будут расстреляны».
— Как нам быть с оружием? — спросил Федор у Волошина в последнюю встречу.
Волошин ответил, что оружие ни в коем случае сдавать не надо, наоборот, стараться побольше раздобыть винтовок, пистолетов, припрятать до поры до времени. Пригодится.
До самого лета Федору не удалось побывать в Бодайбо. Наконец-то выбрался в город в надежде повидаться с Волошиным и узнать от него новости. В городе Федор не нашел Волошина и поехал на прииски. Там Федору сообщили, что Волошин три дня назад арестован.
Возвращался Федор назад опечаленный. Опять вернулось к старому: хороших людей сажают в тюрьмы… Нет, он больше не будет сидеть сложа руки. До каких пор богачам издеваться над рабочим человеком? Для начала он с ребятами подкараулит Фризера… Говорят, вернулся из Петрограда, теперь его можно застукать на Витиме.
VI
Спиридонка пронюхал, что пароходовладелец Арон Яковлевич Фризер проследовал на своем пароходе до Каралона. Было это вчера, а завтра он будет возвращаться обратно с остановкой в деревне Березовке, где есть пристань.
У Федора мгновенно родился дерзкий план: устроить две засады на Фризера — одну в Березовке, другую в устье речки Энгэлдьима, возле станка Верещагино. Спиридончику, Власу и еще одному — новичку — велено было, на случай, если Фризера удастся застукать в Березовке, схватить его и тепленьким доставить на станцию Верещагино. Федору хотелось самому повидаться с преуспевающим пароходовладельцем и припомнить ему ту ночь на Бойком месте, когда он перерезал горло своему постояльцу и вину свалил на проезжего инженера.
…Фризер каждое лето приезжал на свои прииски и лично сам принимал золото. Для этой цели у него служил небольшой пароходик «Каралонец», на котором легко было обходить мели и подводные камни.
Пароходовладелец был хитер, недоверчив и осторожен. Телохранителями при нем состояли три брата: Илья, Степан
Фризр весь день принимал золото. К вечеру, уставший и довольный, поставил на пароходе у золота охрану и лег спать. Ночевал Фризер тоже на пароходе, который стоял на якоре посреди реки.
Утром «Каралонец» снялся с якоря и тронулся в обратный путь. К порогам Дюлюнг-Уорана пароход пришей к вечеру. Капитан предупредил хозяина, что ночью опасно идти — можно напороться на острые камни порогов. Надо бы переждать до утра.
Фризер даже слушать не захотел капитана и велел продолжать путь.
— Ты что, хочешь отдать меня в руки Одноглазому? — кричал он. — Или что ты хочешь? Говори мне, что ты хочешь?
Капитану ничего другого не оставалось, как стать самому у руля и вести пароход навстречу опасностям, подстерегающим их у порогов. Бурное течение, зажатое в узком проходе между порогами, бросало пароход, как щепку. Напрасны были усилия команды выровнять курс. Все чаще удары о подводные камни сотрясали пароходик. Наконец, днище не выдержало. В трюм «Каралонца» хлынула вода.
— Спустить баркасы! — скомандовал капитан.
Фризер, три его телохранителя и четверо матросов заняли первыми баркас. На него же погрузили золото.
— Утром чтоб пароход был в Березовке! — крикнул хозяин капитану с баркаса. — Слышишь?
Матросы налегли на весла. К утру баркас был в Березовке. Причалили к берегу, Фризер приказал готовить завтрак. Он все же надеялся, что «Каралонец» вскоре прибудет. За продуктами пошли младшие Черниговы, Степан и Андрей. Вооруженный Илья остался при хозяине.
Едва Степан и Андрей отошли от баркаса, как к берегу подошли трое каких-то подозрительных парней и спросили, не знают ли господа хорошие, когда к Березовке подойдет пароход Фрзера «Карлонец».
И хотя все трое почтительно сняли шапки и поклонились, у Фризера от страха заныло под ложечкой.
— Пошли вон отсюда! — закричал на парней Илья Чернигов. — Мы не знаем. Спросите у кого-нибудь другого.
Парни повернулись и ушли. Откуда было знать Спиридончику с товарищами, что перед ними и был сам Фризер, а в баркасе — золото.
Когда Черниговы младшие вернулись, Фризер заторопил людей:
— Скорее на весла!
— А завтракать, Арон Яковлевич? — напомнил Илья.
— По дороге позавтракаем.
Матросы догадались, кого так испугался хозяин — трех парней, которые нынче подходили, — и налегли на весла. Кто его знает, может, они из шайки Одноглазого?
Уже пятые сутки Федор ждал в Верещагино Фризера. А по ту сторону речки Энгэлдьимы стоял казачий кордон — поимки Одноглазого продолжались. А Федор под видом батрака, ожидающего Фризера, чтобы попытать счастье, наняться к нему в матросы, тихо-мирно жил у станционного сторожа в домике со своими двумя товарищами, подошедшими днем позже. Вид у всех троих был смиренный, даже жалкий, они жались в уголке, молчаливые, кроткие. Сторож наставлял их: