…И вновь стихи. Я слышу их мотив.Так знает автор тайну слов в конверте.Так помнит режиссер все кадры в ленте,Отснятой и запрятанной в архив.Они живут, как дождь, как облака,Как времена, отлитые в века.Я каждый вечер прихожу сюда,Кручу кино, пока всё спит на свете.При лампе в сорок ватт, в ее щадящем свете,Я вынимаю кадры из «тогда» —Из точки на обоях, на стене,Куда дано проникнуть только мне.Я режу ленту, заново крою,Переставляю даты и событья,И воскресает всё, что мог забыть я,И жизнь мою, как будто не мою,Я вижу вновь. Из прошлого огняОна зовет в грядущее
меня.Как будто звук, к которому привык,Пройдя по залам меж столов и стенок,Вдруг приобрел неведомый оттенок,Какой и не придумает язык…Чем я, Господь, себя не оправдал —Что слухом наделил и зренье дал?Зачем мне нужно в свете сих свечейСмотреть за горизонт и слушать, слушать,И прежде, чем создать, сто раз разрушить,И, трудно постигая суть вещей,Почувствовать единственное то,Что не умеет чувствовать никто.И всё же я судьбу благодарюЗа все мои страданья и мытарства.Прекрасен конь и хороши полцарства!Но за коня и царство подарю:Но чтобы обязательно гнедой.О двух крылах. И чтобы со звездой!
«Сколько дал – значит, столько и дал…»
Сколько дал – значит, столько и дал.Что же дышишь в затылок натужно?Всё, что есть – раздарю, не продам,А чужое и даром не нужно.Я еще поживу! Извини…Эту жизнь я пока не итожу,Хоть до крови изрезал ступниИ спалил до костей свою кожу.Я еще говорю и смотрю,Твоим словом и верой согретый…Ты поймешь, когда всё раздарю,По закрытой тетради. Вот этой.Вот тогда приходи и дыши.И, клонясь над страницею белой,Всё, что я не успел – допиши,Всё, что я не сумел – переделай.
«Посветлеет листва, а потом загорится…»
Посветлеет листва, а потом загорится,А потом опадет, а потом загремит.И метель прилетит длиннокрылою птицей,И на озере лед – словно рвут динамит! —Будет гулко звенеть, перемноженный эхом, —Вот тогда и придет та, которую жду,Со свирелью в руке, опушенная мехом,И гнедого коня приведет в поводу.Никогда! никогда вам не видеть той сцены:Это будет в ночи без огней и людей —Я ей царство мое от крыльца до антенныПредложу за коня: проходи и владей!И серебряный хруст под морозной подковой,И точеный каблук на тесовом крыльцеНитью тонкою лягут, незримой основойДля поэмы с хорошею сказкой в конце.Станет Дева играть на печальной свирели,Будет конь гарцевать под высоким седлом,Будут белые крылья широкой метелиШелестеть по ночам за узорным стеклом.Весь январь и февраль это чудо продлится…Но однажды проснусь – никого: ни коня,Ни ее, лишь исписаны густо страницы:То ли всё – обо мне,То ли всё – для меня…
«Куплю кота на черном рынке…»
Куплю кота на черном рынке,Куплю двуспальную кровать,И стану я ему у крынкиПо вечерам стихи читать.Он будет очень умный кот.Он эти строчки незаметноПод молочко и посвист ветраНа свой язык переведет.Снега сойдут, прольются ливни,Мы будем с ним супы варить,И он под запахи и рифмыНачнет однажды говорить.И вот тогда мы ночью встанем,И в добрый час в лесу ночномОтыщем дуб и цепь натянем,И сказку новую начнем.
«Мой отпечаток зрим. Как след медвежьей лапы…»
Мой отпечаток зрим. Как след медвежьей лапы,Он узловат.Ни каменных дворцов, ни крепко сшитых «в лапу»Резных палат.Я просто шел и пел, марал бумагу кровью,Звенел струной,И, брызжущим в лицо, дышал в ответ любовью,А не слюной.Я возводил свой храм, и, укрепляясь в вере,Я знал: спасет.Я этот храм воздвиг. Я открываю двери.Входите. Вот…Всмотритесь и – увидите воочью:Здесь, в глубине,Слова, пробелы, точки
и отточья —Всё обо мне.
«Ни на свету – от яма к яму…»
Ни на свету – от яма к яму,Ни ночью – от звезды к звезде,А просто полз из ямы в яму,Но счастья не было нигде.Ни там, за синими горами,Ни здесь, в чухонской стороне.Когда свой путь закончу в яме,Не ставьте памятника мне.Мне солнца хватит.Звезд и солнца!Осины чуткой шепотка,Ольхи октябрьского червонца,И ветерка, и ветерка.
«О, как яростно и зримо…»
О, как яростно и зримо,Навещая мой уют,Плещут крылья серафима,Губы жаром обдают.Ледяной водой умоюсь,Грубой тканью разотрусь,Выйду в поле, успокоюсь,Присмотрюсь и разберусь.Тропы влево, тропы вправо.Те во льду, а те в огне.Предо мной стоит отрава,Предназначенная мне.Дерева гремят острожно.Ветры стелятся, скользя…Яд стоит. И пить не можно,И не пить никак нельзя.Жребий тяжкий…Боже правый!..Не лекарство, не вино —Жизни горькая отрава,И замены не дано.
Рыжий
И картавый, и рыжий…Ни обиды, ни зла…Сядь, бродяга, поближе,Покажи ремеслаФилигранные строчки, —На три такта, на дваВ дорогой оторочкеЗолотые слова.– Сядь…И рыжий садится.Наливает и пьет…Занавески из ситца,Рыбный суп и компот,Сала тоненький пластик,Хлеба серого шмат…Никакой ты не классикИ собратьям не брат.Просто жил, куролесил,Создавал чепуху,Средь подобных не весил,Превращался в труху.Говоря про нетленку,Строчки слабые плел,Жинку, верную Ленку,До разлуки довел.Прорицал: приумножишь;Обещал: пропоешь;Оказалось – не можешь,Только плачешь да пьешь,Пробиваешься воблой,Благо, есть она здесь,Весь какой-то прогорклый,В пятнах плесени весь.Ни врагов у порога,Ни друзей, ни кого…А ведь рыжий – от Бога,И картав – от него.
Ответ
И не чета каким-то там Демьянам…С. Есенин
…конечно, я отличен от иных,И не чета каким-то там не бедным,Пусть, правда, иногда бываю вредным,Зато люблю словаИ слышу их.Мне это всё даровано судьбой,Алтайскою распахнутою степью,Крутой волной, кипящею под крепью,И сумасшедшей высью голубой.Вот где всему основа и начало,Вот где истоки горя моего.Попробуйте для звука одногоДобыть струну, чтоб песня зазвучала.И я из «а» перетекая в «я»,Рифмуя «у» и «ю» наудалую,Дышу простором, женщину целую,И, как птенец над кромкой бытия,Предчувствуя окрепшее перо,Заглядываю в бездну, замираю,Отталкиваюсь, падаю, сгораю,И, подставляя молнии крыло,Вхожу в грозу на резком вираже,Ликуя над свершившемся уже.
«Так я и жил в грязи, в опале…»
Так я и жил в грязи, в опале,Слова искал везде, где мог —На переправах, на привале,На стыках судеб и дорог.Я брал их влет, руками гладил,Дышал теплом, катал во рту,И по ночам в своей тетрадиЯ выставлял их на черту,Как бабки на кон, по ранжиру,От самых добрых до лихих,И, трогая перстами лиру,Я прятал золото под них.И знай, мой друг, битком свинцовымСшибая кон в сиянье дня,Что на кону лежит под словомНе золото, а жизнь моя.