Судороги Земли

Петри Николай

– Енор!

– Да.

– Ты не помнишь, катапульта Фархада установлена в нашей башне или у соседей?

– В нашей. На среднем ярусе. А тебе зачем?

– Есть идея...

Полчаса Зодчий потратил на то, чтобы уговорить молодого поселенца. Сначала, услышав о затее выходца, юноша наотрез отказался. Но Зодчий был настойчив, а его слова убедительны.

В конце концов, Енор сдался.

– Наита меня убьёт!
– бормотал он, помогая Зодчему экипироваться в последний путь.

– "Зывуны" это сделают много быстрее, если ты не будешь мне помогать!

Енор только вздыхал, безропотно выполняя все указания Зодчего. Время от времени юноша бросал быстрые тревожные взгляды на выходца, опасаясь за его рассудок. Зодчий косых взглядов не замечал, хотя в его душе тоже бродили сомнения, но совсем по другому поводу: Фархад сконструировал свою катапульту вовсе не для того, чтобы из неё выстреливали безумных выходцев!

Минут через двадцать всё было готово.

Зодчий последний раз осмотрел себя, уселся в приёмную чашу и торопливо скомандовал:

– Давай!

Широко раскрыв от ужаса глаза, одним ударом массивной кувалды Енор выбил стопорный клин, отправляя Зодчего в свободный полёт.

Оказавшись в воздухе, выходец услышал тонкий печальный женский крик:

– Куда-а-а...

Или ему показалось?..

Зодчий рассчитывал упасть на огромный стог сена, находившийся метрах в сорока от сторожевой башни, однако уже в полёте понял: то ли Фархад не успел пристрелять катапульту, то ли они с Енором что-то напутали, только в стог он не попал. Чиркнув по самой макушке высокой копны, и этим немного погасив скорость, выходец угодил в заросли ивняка.

За миг до столкновения, Зодчий раскинул руки и выпустил оба меча, чтобы самому не стать жертвой собственного оружия.

Кустарник принял выходца в свои объятья равнодушно: десяток раз хлестнул по телу, порвал одежду, исцарапал лицо и лишь потом упокоил избитое тело на длинных пружинистых ветках.

Едва почувствовав под ногами твердь, Зодчий вскочил, метнулся назад за оружием. Глаза помогли отыскать не только мечи, спокойно лежащие на отаве, но и обнаружить нечто другое: его недолгий полёт, пусть и не такой впечатляющий, как хотелось бы, не остался для недовыходцев незамеченным. Самые скоростные из них - "скачки" - уже находились на полдороги от сторожевой башни к стогу сена.

Зодчему следовало торопиться. Подняв оружие, он бросил последний взгляд на поселение, в надежде увидеть

Енора. Однако близость врагов не дала ему такой возможности. Выходец что есть мочи бросился в лес - впереди лежал самый трудный и непредсказуемый марафон в его жизни...

Петляя по лесу словно заяц, Зодчий в душе надеялся, что недовыходцы не станут его преследовать. Но он ошибся - "скачки" уже наступали ему на пятки, и отставать уж точно не собирались.

Зодчему пришла в голову безумная мысль дождаться преследователей и из засады накинуться на них. Но, бросив всего один взгляд назад, от затеи отказался: по его следу шло не менее дюжины "скачков" и "ходульников". А нарастающий шум далеко за спиной говорил, что это - лишь передовая часть недовыходцев, жаждущих личной встречи с Зодчим.

Затея с катапультой теперь показалась не просто авантюрной, а по-настоящему безумной. Сознавая, что он не сможет бежать три часа с такой же скоростью, Зодчий принялся искать выход. Но чем больше он его искал, тем очевиднее для него становился факт полного проигрыша при любом раскладе.

Зодчий смог на упорстве продержаться ещё полчаса, после чего понял: если он немедленно не остановится, то сердце в его груди просто разорвётся...

Он перешёл на быстрый шаг, а потом остановился совсем. До цели - Гнилого Озера - оставалось около часа пути. Но это уже не имело никакого значения - Зодчий оказался на пределе.

Он раздумывал недолго и сделал свой выбор...

Целую минуту Зодчий вдыхал полной грудью живительный воздух, наслаждаясь ароматом сосновой хвои, потом внимательно огляделся по сторонам, запоминая краски ликующего мира...

Д еревья-друзья встряхнулись-поклонились...

Е ль-сестричка уронила смолку-слезинку...

Н ебо-подружка печально вздохнуло грудью-облаком...

И ва-плакунья прощально взмахнула веткой-ручкой...

С тон-ревун прокатился по затаившемуся от страха лесу...

Зодчий обернулся.

Широко расставил ноги.

Приготовил оружие.

И стал ждать.

В эти последние минуты время изменило скорость своего полёта, позволив выходцу во всех подробностях рассмотреть происходящее вокруг. Неожиданно для себя Зодчий оказался втянут в напряжённую жизнь леса, не менее драматичную, чем события, происходившие со всем "миром Амвросия".