Судороги Земли
Шрифт:
– Не нужно...
– торопливо проговорил заставник.
– Это касается только меня!
– Но ты приедешь?
– Конечно. Обещаю...
Енор уехал сразу, как только высадил Зодчего у заставы.
В доме оказался один Агути.
– Что-то не очень весёлым ты вернулся из гостей, - обронил он, внимательно присмотревшись к товарищу.
– В гостях хорошо, а дома лучше...
– попытался
Агути настаивать не стал.
– Захочешь - расскажешь, - философски заявил он, отправляясь по своим делам.
25.
Неделя пролетела как один день - на заставе накопилось множество дел, требующих безотлагательного решения. Последний Переход показал, что заставники, мягко говоря, слабо подготовлены к массированному проникновению в Зокон недовыходцев. По этому поводу вся четвёрка собиралась по вечерам на "мозговой штурм". Предлагались самые невероятные и даже абсурдные способы борьбы с "фильтратами" (любил весёлый Гоблин ввернуть при случае что-нибудь этакое!).
В результате долгих обсуждений родилась идея изготовить своеобразный "многострелный" лук, способный выпускать в единицу времени от нескольких штук, до нескольких десятков стрел. Идея настолько увлекла всегда хмурого и молчаливого Фархада, что он всё свободное время посвящал разработке специальной съёмной кассеты, в которую можно было вставлять различные виды стрел: от специализированных, с утяжелённым наконечником и микрозарядом (для возможного отпора "зывунов"), до простеньких деревянных, основное назначение которых - не дать "скачкам" и "арлекинам" покинуть "место высадки".
Зодчий в подобные хитрости не вникал, позволив Фархаду самому искать решение проблемы. Для себя он нашёл другое занятие - изготовление нового оборонительного щита. На созидательной ниве у Зодчего разыгралось творческое воображение, и он решил взять за основу иную конструкцию, нежели та, которой они пользовались до сегодняшнего дня, изменив сам статус щита, как пассивного убежища.
Теперь он должен стать достаточно мобильным для быстрого передвижения в условиях скоротечного боя. Естественно, на какой-либо привод от двигателя рассчитывать не приходилось (если только не на паровой котёл!). Поэтому конструкция должна быть максимально прочной и по возможности лёгкой. Мысли на этот счёт у Зодчего имелись, а присоединившийся к нему неугомонный Гоблин, сразу привнёс атмосферу творческого азарта.
Агути тихо трудился в подвале, занимаясь чем-то "секретным". В общем, работы хватало всем, скучать не приходилось. Да и когда скучать, если с раннего утра все расходились по своим укромным местам и творили, творили, творили. А вечером, после короткого отчёта каждого о проделанном за день, наступало время расслабленного мечтания, в результате которого Зодчий к концу второй недели смог установить ментальный контакт с Ариной.
Произошло это неожиданно. Однажды он лежал в гостиной на широком диване и о чём-то думал. Вдруг в голове возникли образы, не имеющие никакого отношения к предмету его раздумий. Зодчий с интересом принялся следить за тем, как играют и меняются картинки, несмотря на всю кажущуюся цветовую сложность и разнообразие неестественных форм, объединённые неким внутренним единством. Внезапно он понял: "Арина!" Только её мозг в
Его настолько увлекла "игра в образы", что на следующий день он сам попробовал "проецировать" собственные полотна. Сначала это было трудно: не столько из-за самого процесса необычного "диалога", сколько от неприятной мысли, что принимаемые изображения могут оказаться инородным продуктом - инграммой "арлекина". Но сомнения быстро рассеялись, и однажды он каким-то шестым чувством догадался: "посылка" до адресата дошла. А потом канал образной связи настолько окреп, что Зодчий стал получать по несколько "писем" в день, не забывая "писать" ответ.
Однажды пришло изображение плачущей Наиты. Оно выглядело необыкновенно реалистичным. Зодчий увидел не только мельчайшие оттенки длинного трёхцветного платья, но сумел почувствовать запах, источаемый ароматной свечкой, и услышать слабое блеянье коз за стенами комнаты... Зодчий решил немедленно отправиться в поселение, но его задержала просьба Фархада принять участие в испытаниях новой установки. Зодчему пришлось отложить встречу с девушкой ещё на одни сутки.
На следующий день испытание провести не удалось - рано утром прискакал Енор с сообщением, что на Первой начинается "громовой" Переход, и в Зокон должны проникнуть "зывуны". Известие встревожило всех. До сегодняшнего дня заставники считали "зывунов" едва ли не фольклорными персонажами, придуманными поселенцами специально для острастки непослушных детей. И вдруг самые опасные и безжалостные недовыходцы объявляются на соседней заставе...
Времени на обсуждение не было. Все принялись торопливо грузить в телегу самое необходимое - оружие, исправно послужившее прошлый раз, а также кое-что из новинок. На заставе решили оставить наиболее опытного - Фархада, а сами умчались в предутреннюю серость, подгоняемые волнением за судьбу Первой.
В дороге у Зодчего появилась возможность расспросить Енора подробнее.
– Когда начался Переход?
– Арина предупредила нас часа за четыре.
– А почему мы ничего не почувствовали?
– спросил Зодчий.
Вместо Енора ответил Агути.
– У выходцев нет чувствительности Арины. Мы можем предугадывать Переход только на своей заставе.
– А девочка не могла ошибиться по поводу "зывунов"?
– Не могла.
– Дрянь дело!
– вздохнул Гоблин.
– Мы можем не успеть - "зывуны" сомнут заставу...
– Не сомнут!
– уверенно заявил Енор и пояснил: - Когда я отправился к вам, в сторону Первой выехало больше тридцати воинов.
Гоблин с сомнением покачал головой. Зодчий тоже не питал иллюзий, вспомнив, что написано в его тетради об этой разновидности недовыходцев...
Застава горела.
Это было видно издалека: черный дым стелился по верхушкам деревьев, заставляя чертыхаться и кашлять.