Судороги Земли
Шрифт:
Явление это оказалось для Зодчего новым. Конечно, он всегда хотел иметь память, похожую на идеальный каталог: потянул ящичек с нужным названием и окунайся в мир, который навсегда исчез с арены истории. Чтобы приблизиться к подобному эталону, Зодчий в своё время изучил массу литературы и опробовал на себе множество методик.
Метод "возвращения" покорил его своей доступностью: ум любого человека обладает нормальной функцией вспоминания, то есть может "посылать" часть сознания в определённый период прошлого на умственной либо одновременно на умственной и физической основах. Однако данная методика так и осталась для Зодчего
И вот теперь, проведя несколько часов в непрестанном борении с ночными кошмарами, он просыпается в полной уверенности, что для него не осталось "тёмных пятен" в прошлом... Его прошлом. Теперь он может легко "возвратить" часть сознания в минувшее и пережить во всех деталях любые события. При этом его память способна заставить органы вновь почувствовать раздражители, воздействие которых было испытано в далёком прошлом. Для включения механизма нужен лишь стимул, стрекало, и этим стимулом является запах. Всё просто: запах - обонятельные нервы - таламус - образная картинка из прошлого...
"Прокрутив" в памяти скоротечную схватку, Зодчий принялся с придирчивостью строгого судьи разбирать поведение собственного тела. И оказался им недоволен: "...захват следовало провести иначе, тогда ночной визитёр не выпал бы из окна, а врезался в дубовый шкаф, откуда едва ли смог выбраться..." Зодчий тут же осёкся, поймав себя на мысли, что его волнует вовсе не главный вопрос: где и когда тело приобрело смертоносные навыки, а всего лишь какие-то мелкие несущественные просчёты в короткой стычке.
Он прислушался к себе и понял - в нём что-то изменилось. Это было трудно объяснить словами, однако тяжёлый, оценивающий взгляд, который жил в нём с момента встречи с "арлекином", теперь не следил за ним изнутри - он смотрел на мир глазами самого Зодчего...
ВТОРОЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СРЕЗ ИНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
На этот раз Вальтман пригласил их в вагончик для ИТР-овцев, потому что разговор предстоял долгий и непростой. Демонстрировать своё высокое положение Вальтман не стал, сев рядом с Олегом Рашновым. Напротив разместились Валерка Ловсин и Мэд Олдин. Амик Карасян не успел вернуться из Верхоянска из-за нелётной погоды, поэтому отсутствовал.
Первым заговорил Ловсин, раскрывая ноутбук и раскладывая на длинном столе испещрённые непонятной вязью цифр и букв таблицы.
– На сегодняшний день нам удалось с точностью до одного-двух метров локализовать область, которою мы назвали "деномом". Пространственно она представляет собой идеальную полусферу диаметром в два и высотой - в один километр с вкраплениями странных деформационных участков, общим числом - три. По периметру, на удалении сорока-пятидесяти метров мы установили детекторы движения и камеры круглосуточного слежения. На расстоянии десяти метров от границы полусферы сапёры из соседней воинской части проложили МЗП - малозаметное препятствие, чтобы больше никто из людей или животных не смог подойти к границе.
Вальтман слегка наклонил голову.
– Это дало свои результаты, - сказал он.
– За месяц - ни одного нового исчезновения.
– Мониторинг за объектом ведётся двадцать четыре часа в сутки, что позволило выявить некоторые закономерности в его поведении.
–
– Аномалию с поведением животных мы считаем флуктуацией - случайным отклонением, хотя и не отбрасываем полностью её связи с деномом. Однако я хотел сказать о другом.
Ловсин бросил короткий взгляд на Мэда Олдина. Тот развернул экран компьютера к Вальтману, и стал объяснять, время от времени показывая ручкой-указкой на многочисленные разноцветные линии диаграмм, вдоль и поперёк изрезавших голубоватый прямоугольник монитора.
– Заранее прошу извинить, если в моём объяснении вам не всё покажется понятным. Дело в том, что теория относительности, изучающая универсальные физические закономерности во Вселенной, и квантовая механика, раскрывающая законы микромира, нелегки для понимания даже профессионалам, и, тем не менее, они имеют дело всего лишь с системами, которые, с точки зрения современного естествознания, считаются простыми в том смысле, что в них входит ограниченное число переменных. Только поэтому взаимоотношения между ними поддаются математической обработке и подчиняются универсальным физическим законам. Однако, кроме простых, существуют и сложные системы, которые состоят из значительного числа переменных и, соответственно, большего количества связей между ними. Чем оно больше, тем труднее исследование объекта. Невероятная трудность изучения таких систем заключается в том, что чем сложнее система, тем больше у неё так называемых эмерджентных свойств, то есть свойств, которых нет у её частей, и которые являются следствием эффекта целостности системы...
– Простите...
– перебил Олдина Вальтман, - я, действительно, совершенно ничего не понимаю. Не могли бы вы объяснить всё это более... приземленным, что ли, языком?
– Собственно, сложности уже закончились!
– улыбнулся Олдин.
– Чем глубже мы изучаем деном, тем больше вышеупомянутых эмерджентных свойств он нам демонстрирует. Объясню на конкретном примере. Возьмём гравитационный градиент, который в районе денома ставит нас, порой, в тупик. Само по себе колебание гравитационного фона ещё ничего не значит, тем более что встречается оно повсеместно, однако применительно к деному приобретает совершенное иные свойства.
– Что вы имеете в виду?
– заинтересованно спросил Вальтман.
– Спонтанное левитирование биологических объектов, оказавшихся в непосредственной близости от границы полусферы.
– И как вы можете прокомментировать данный феномен?
– Пока никак, - развёл руками Олдин.
– Сейчас мы всё ещё находимся на стадии статистического накопления материала.
Вальтман покачал головой.
– Не хочу давить на вас, но не кажется ли вам, что уже хватит статистики?
– Он быстро посмотрел на Ловсина.
– Не пора ли перейти к делу?
– Вы говорите о силовом проникновении в деном?
– Ловсин задержал взгляд на нервных пальцах Вальтмана.
– Именно.
– Пока что подобный вариант мы не рассматривали.
– Почему?
Ловсин ответил не сразу.