Судороги Земли
Шрифт:
...Несколько дней горел погребальный костёр, а потом все стали замечать, что земля под избами начала проседать. Совет посчитал это место проклятым и решил искать для поселения новое. Баба Марфа две недели бродила по окрестностям и нашла..."
Зодчий оторвался от чтения. "Не удивительно, что своим детям они об этом ничего не говорят..." - подумал он.
Старик библиотекарь по-прежнему сидел, склонившись над книгой, и издали казался огромной нахохлившейся птицей. Зодчий потёр глаза - на улице наступал вечер,
– Лампу можно?
– попросил Зодчий. Ему хотелось закончить книгу сегодня. Что-то внутри подсказывало: читай сейчас, другого раза может и не быть...
Библиотекарь принёс зажжённую керосиновую лампу. Немного постоял рядом, через плечо заглядывая в рукопись. Но Зодчий не видел старика - он читал...
Отрывок из главы "Новые люди?"
"...Его принесли под вечер. Говорить он не мог, только смотрел на всех безумным взглядом и тряс головой.
– Сильно его во время Перехода помяло, - сказал Клим.
– Наверное, умрёт...
Повитуха баба Аноха не согласилась:
– Пустое говоришь! В глазах ещё не потух огонь жизни. Выживет. Обещаю...
А потом за один месяц в поселение принесли сразу пятерых и н о м и р я н. Один умер через неделю - его не смогли освободить от странной вещи, росшей прямо из груди. Остальные четверо скоро поправились и были приняты Советом, как члены рода...
К концу года в поселении проживало уже девять иномирян. Именно тогда открылась страшная правда: потомство, на которое так рассчитывал род после Второго Изгнания, оказалось ущербным. Дети от брака с пришлыми рождались уродцами, и повитуха Аноха наотрез отказывалась давать им имена. Иномирянам запретили иметь детей. Но запрет оказался нарушен, и тогда Совет изгнал иномирян из поселения. Отныне они должны были жить отдельно - на границе мира. И называли их теперь иначе - в ы х о д ц ы...
Две женщины, связавшие свою судьбу с иномирянами, захотели уйти вместе с мужьями. Род разрешил. Так образовались Первая и Вторая заставы. Но Совет не мог оставить своих женщин без поддержки и стал один раз в месяц отправлять им продукты.
Первая женщина прожила со своим мужем 17 лет и вернулась в поселение, после того, как мужчина погиб во время "громового" Перехода. Вторая женщина погибла вместе со всеми обитателями заставы, когда в мир впервые пришли зывуны..."
Зодчий закрыл глаза, с хрустом потянулся. "Пожалуй, на сегодня хватит...", - подумал он и встал. Старика на прежнем месте не оказалось. Выходец решил воспользоваться его отсутствием. Подойдя к ближайшему стеллажу, он осторожно провёл кончиками пальцев по разноцветным корешкам. С шумом втянул в себя воздух, насыщенный запахами пыли, кожи, дерева и ещё чего-то неуловимого, но приятно-знакомого. Так может пахнуть только здесь - в библиотеке. Только здесь - в каждом томе, в каждой странице квинтэссенция мысли,
Чего стоят одни лишь имена: Декарт, Сенека, Дидро, Шопенгауэр... Зодчий прошёл к следующему стеллажу. Снова удивился - никакой систематизации. Рядом с гностиками стоят книги по медицине, сонеты Шекспира мирно соседствуют с письмами Луциана, а раритетное издание Карамзина тихо пылится в обществе нескольких книг, судя по переплёту, изданным не позднее двух десятков лет назад...
Была во всём этом какая-то загадка, интригующая, почти завораживающая: каким образом столь разные книги оказались в одном месте? Что свело их? Что соединило?..
За спиной послышались тихие шаги.
Зодчий обернулся...
23.
К нему приближалась Арина - внучка Амвросия. Девочка шла спокойно, твердо ступая маленькими ножками по деревянному полу. Было трудно, почти невозможно поверить в то, что она совершенно ничего не видит.
В голове Зодчего промелькнуло предположение: Амвросий говорил (как бы парадоксально это не звучало), что Арина крайне восприимчива к солнечному свету, хотя является слепой от рождения. Наверное, причина в том, что природа, лишив девочку глаз, наделила её другим органом восприятия. Возможно, этих органов несколько. Если допустить, что за кожной плёнкой на месте глаз находится именно такой орган, то становится понятна её гиперчувствительность: человеку тоже не дано, имея глаза, видеть в других спектрах электромагнитного излучения. Возможно, я тоже испытывал бы дискомфорт, если бы мне прямо в лицо направили гамма-излучатель или эмиттер рентгеновских лучей...
– Здравствуй, Арина...
– сказал Зодчий, испытав неловкость оттого, что позволил себе рассматривать несчастную девочку в качестве источника гипотез-однодневок.
– Я не несчастная!
– Забавно растягивая слова на гласных, произнесла Арина.
Зодчий вздрогнул, потом смутился - в словах девочки прозвучала откровенная насмешка.
– Ты... читаешь мысли?!
– Я не читаю. Я их в и ж у.
Зодчий вторично испытал неловкость. Но сейчас причина было в другом - он не знал о чём говорить. Опасаясь пугающего дара Арины и того, что она легко, без напряжения видит всё, что он думает, подобрать тему для беседы оказалось невероятно трудно.
– Не волнуйтесь!
– открыто улыбнулась девочка.
– Мысли - они как картинки. У одних - цветные и яркие, у других - блёклые и серые. А третьи вообще думают обрывками, густо забрызганными грязными пятнами.
– Арина ненадолго замолчала. Подошла к столу, села на место Зодчего и задумчиво продолжила: - С некоторыми мне легко и приятно, потому что их мысли светлые и чистые - от них пахнет лесной свежестью. Вы не подумайте, будто я специально разглядываю чужие мысли... Это происходит само собой. Но иногда я всё же... подглядываю, потому что мне очень-очень хочется увидеть настоящий живой мир...