Сухой закон 2

Дорохов Михаил Анатольевич

Я сделал «страшные» глаза на него, а потом добавил:

— Смотри, Дина узнает, оторвёт…

И пошёл вслед за девушкой под откровенный гогот Капитана и возмущённые возгласы Рощупкина. Когда я поднимался по лестнице, прежде чем зал скрылся за углом стены, увидел, как к столику подскочил официант и направились три стройные дамочки, одетые броско и ярко.

Но обманываться не стоило. «Наки» всегда гостеприимен ко всем и прекрасный дипломат. Сейчас он кормит и поит тебя, а через минуту, если ему что-то не понравится…

Девушка распахнула

дверь в большой просторный люкс. Хотя это можно было назвать, пожалуй, мини-пентхаусом внутри отеля. Судя по разбегающимся от центрального помещения коридорам и боковым дверям, здесь было комнат шесть-семь, не меньше. Главный зал вмещал в себя с десяток кресел и диванов, бильярдный стол, массу мелких столиков с табакерками, внушительных размеров граммофон, рояль и даже небольшое возвышение-подиум для вип-выступлений. Богатые часто приглашали на свои вечеринки певцов и комиков.

Дорогая мебель, лепнина, хрустальные люстры и много подсвечников, сейчас пока ненужных. Но я подозревал, что зажигают свечи по определённым случаям. Слухи про вечеринки в 'Ритце’ходили самые разные…

Около бильярда стоял Арнольд Ротштейн. Как только я вошёл, он тут же вскинул руку и расплылся в иезуитской улыбке:

— А-а-алекс! Вот и вы! Мы ждали вас, проходите. Не желаете ли сыграть?

— Мы же ещё не закончили, Арнольд, — возмутился полноватый мужчина. Глядя на него и его несколько несуразный невзрачный костюм, было непонятно — как он оказался в этой компании.

— Вакси, мы всё равно начнём ещё одну партию! Знакомьтесь, Алекс, это Вакси Гордон. Занимается нашими «северными» соседями.

Точно… Один из подручных Ротштейна. О нём известно не так много, но поначалу основным контрабандистом канадского виски был именно он, а затем рулил для Ротштейна его делами на восточном побережье.

— Приятно познакомиться, мистер Гордон, — дежурно улыбнулся я и пожал протянутую руку.

Вакси посмотрел на меня с прищуром и что-то пробормотал себе под нос. Либо он всегда такой, либо я ему сразу не понравился…

— Но где мои манеры? — развёл руками Арнольд и обернулся к компании, которая собралась в комнате, — Прошу любить и жаловать, Чарли Лучано, Джордж Ремус, Бен Донован и, конечно же, наш дражайший и гостеприимный друг, про которого можно говорить долго, Енох «Наки» Джонсон!

Около большого панорамного окна, из которого просматривался весь зал клуба, стоял мужчина среднего роста, с залысинами, в круглых дорогих очках. На нём был стильный смокинг, в петлице на груди — цветок. Атрибут, который Наки носил всегда.

— Добрый вечер, мистер Джонсон! Благодарю за гостеприимство! — произнёс я и пожал протянутую ладонь. На запястье Еноха блеснули дорогие золотые часы.

— Просто Наки! Не надо этого официоза. Надеюсь, вам и вашим товарищам понравился «Ритц»?

— Да, это грандиозно, — немного слукавил я.

— Вы мой гость. Платить за номера не нужно. Чего бы вам хотелось? Девочек, выпивки? Только скажите, — улыбнулся на все тридцать два Наки.

Про его

радушие во время переговоров ходили легенды. Очень умелый дипломат, он так далеко запустил свои щупальца, что все остальные крупные гангстеры предпочитали не переходить Наки дорогу. В его «Ритце» отдыхали и будущий президент Америки, и генеральные прокуроры Штатов, и прочие важные шишки двадцатых годов. Он сосредоточил всё в своих руках и голове. Без Наки в Сухой закон львиная доля всего пойла в Америке просто не добралась бы до адресатов.

Если представить себе золотую реку, то Енох был дамбой на её пути. Разрушишь дамбу — потеряешь контроль и нормальный прибыток. Параллельно Джонсон активно развивал город и следил в нём за порядком, строил массу социальных объектов и даже в будущем заложит самый крупный выставочный центр в стране, где будут собираться различные конференции, выставки, дебаты. И проводиться выступления артистов.

В двадцатые годы он получал лично в свой карман по разным оценкам от полумиллиона в месяц. А в «хлебные» годы даже за неделю. И это минимум, и только от незаконных точек. Игровые, бары и бордели. А были ещё гигантские откаты на строительстве дорог и контрабанде.

— Благодарю вас!

Я также пожал руки Чарли и Ремусу.

— Часто видимся, мистер Соколов… –как мне показалось, с некоторой ревностью произнёс Лучано, смерив меня тёмными глазами, — Быстро растёте!

— Расчёт и везение… Только и всего, –пожал я плечами.

А вот последний присутствующий даже не обратил на меня внимания, вклинившись в разговор:

— Ты не ответил на мой вопрос, Нак! — резко бросил он.

Ремус с удивлением посмотрел на заносчивого гангстера. Лучано нахмурился. И весь подобрался, словно для прыжка. А Ротштейн лишь разочарованно покачал головой, нанося удар по шару.

— Что я должен сказать тебе, Бен? У меня есть конкретное число покупателей. И я не выхожу за его рамки. Новые люди приходят только по рекомендации моих партнёров. И у тебя их нет. Много посвящённых людей — много проблем. Ты можешь купить алкоголь у кого угодно, кто берёт его у меня. Например, у Арнольда…

— Да? И насколько он подорожает после этого? На сорок? На пятьдесят процентов? Его ещё надо довезти до Мичигана, — распалялся мужик.

— Ну, так купи у канадцев. Боже, Донован, у тебя под боком канадская граница, зачем тебе я? — засмеялся Наки, а затем обратился ко мне, — Простите нас, Алекс, Бен не понимает слова «нет».

— Я не понимаю? У меня испоганились отношения с канадской полицией. И ты это знаешь! На меня и моих парней будет охотиться вся гвардия! — психанул Донован.

— В нашем деле без риска никак, Бен, ты же знаешь! — развёл руками Енох, — Купи у Джонни Торрио. Там сейчас заправляет поставками какой-то молодой паренёк. Не помню, как его зовут. Вроде Аль… Аль-Капоне. Как-то так…

— Я не хочу ничего покупать у макаронников!

— Эй, придержи язык за зубами, дубина. Не то я тебе его укорочу! — тут же взвился Лучано.