Сулейман. Я выбрал тебя
Шрифт:
Выдает Кравцов, широко улыбаясь.
– Э-э-э, привет, – теряюсь, не понимая присутствия бывшего возле моего дома.
Сговорились они что ли с А.Б.? Каждый раз ловят у подъезда и пугают своими наскоками из-за угла.
– А ты тут чего? – задаю закономерный вопрос.
Вещи, вроде как, все вернула, ничего нового из забытого не находила, чтобы пресекаться. Другие поводы тоже в голову не приходят.
Так за каким лешим?
– Поговорить хотел, Маш. Надеюсь, на чай-то хоть пригласишь?
Зреет огромное желание отказать.
– Как на работе дела? – интересуется между делом, осматривая меня, словно сто лет не видел. – Хорошо выглядишь кстати.
Да я и некстати хорошо выгляжу, фыркаю про себя.
Вслух же говорю банальность, потому что обсуждать что-то конкретное нет настроения.
– Все в порядке.
– О, так ты не соврала, – первое, что озвучивает Кравцов, переступая порог моей квартиры. – Реально кошака приперла. Я думал, спецом для матери ляпнула, чтобы позлить.
– Нет, не соврала, – качаю головой, снимая верхнюю одежду и улыбаюсь вышедшему нас встречать пушистику. – Это Семён.
– Запри его в комнате, чтобы он свою шерсть тут не разбрасывал. Мать говорит, у меня в детстве аллергия была, – следует распоряжение таким уверенным тоном, что я явно должна подорваться и срочно нестись выполнять приказ.
Вот только не угадал.
– Не могу, у Сёмы тонкая душевная организация. Катюша просила его не травмировать, ведь он и так сейчас испытывает стресс без хозяйки, – выдаю белиберду с умным видом.
Но мой бывший явно в нее верит, потому что лишь кривится и обходит пушистого красавчика стороной. Тот же в свою очередь внимательно отслеживает перемещение незваного гостя и совершенно не пугается, когда Кравцов, желая его прогнать, резко топает ногами.
– Что подруга с заёбами, что ее кошка, – выдает Вадим, кривя кислую рожу, поскольку его план по устрашению животного проваливается.
– Во-первых, перестань оскорблять Ионову, которая ничего плохого тебе не сделала, а во-вторых, это мальчик. Кот Семён, – поправляю мужчину, хмуря брови.
Тот же напрочь игнорирует мои слова и, скрещивая руки на груди, осматривается с таким видом, будто недовольный хозяин пришел с инспекцией к нерадивым квартирантам и вот-вот устроит разнос. Вся показная радость, так красиво разыгранная им несколько минут назад при встрече, стекает с лица, как дождевая вода.
– Да твоя стерва-подруга задолбала на меня вешаться и себя предлагать, как последняя проститутка. Это только ты, слепая курица, ничего не видишь.
– Ложь!
Ни верю не единому слову обманщика, но тот продолжает гнуть свою линию.
– А раз со мной у нее не вышло, так она за тебя взялась? Удачно, смотрю. По дискотекам бегать начала, краситься ярче. Понравилось, да? И не смотри на меня так удивленно, тебя видели в клубе,
– И не собиралась, – обнимаю себя за плечи, отлично понимая, что приглашение на чай было лишь поводом попасть домой и поскандалить от души. – Я – молодая, свободная…
– Ссука! – заканчивает Кравцов. – Что? Не успела от меня избавиться, уже нового кобеля завела? Мать говорит, на машине один привез, другой цветы подарил? По рукам пошла, Маша? Что ж ты от меня-то тогда бегала, фригидной стервой прикидывалась?
В порыве ярости, которую сам в себе и распалил, Вадим хватает меня за запястья, дергая к себе. Впечатываюсь всем прикладом в перекаченную мужскую грудь, отчего воздух мгновенно покидает легкие, и кривлюсь. Больно.
– В одном месте зачесалось, а, детка? Так давай я тебе почешу, – рычит взбешенный детина и заламывает мне руки за спину, припирая к стене.
Выкручивает и сжимает запястья одной широченной лапой так, что я выгибаюсь дугой и всхлипываю, а второй дергает ширинку на брюках, выдирая пуговицу, скрытую внутри, с мясом и стягивает трусы.
– Нет! – дергаюсь и начинаю лягаться. – Отпусти меня.
Бью ногами везде, где могу дотянуться и, кажется, удачно. Кравцов резко взвывает, выпуская меня из захвата, и хватается за свое мужское сокровище. И в этот момент сзади ему на спину впрыгивает Семён, шипя, топорща шерсть и выпуская немалые когти.
Мой спаситель действует, как профессиональный, отлично натренированный защитник, добираясь до открытой шеи мужчины и пропарывая ее острыми, как лезвие когтями.
– Убью, ссука! – орет Вадим, как резанный, и с силой отшвыривает котейку на пол, тут же поддавая ему ногой.
Жалобный «Мяв!» раздается одновременно с моим:
– Пошел вон, гад! Иначе полицию вызову.
Трясущимися руками достаю телефон и начинаю беспорядочно тыкать в кнопки. Мне все равно, что весь дом может слышать скандал, распахиваю дверь и еще раз повторю:
– Убирайся!
– Дура! – выплевывает Кравцов и с какой-то особой ненавистью взирает на животинку, забившуюся в угол и продолжающую оттуда шипеть.
А затем, как ужаленный, покидает мой дом.
По стеночке, потому что силы резко покидают, добираюсь до двери и запираю ее на все замки. Дрожу, как холодец, потому прямо там же опускаюсь на колени и протягиваю руки к своему защитнику:
– Семочка, иди ко мне мой хороший, – всхлипываю, зовя к себе отважного пушистика.
Ожидаю, что кот меня не признает, тоже посчитает врагом и накинется. Ведь я, по сути, это заслужила, пустив в квартиру больного на голову придурка.
Но жалостливо мявкнув, Сёма, хромая на левую заднюю лапку, подползает ближе и забирается на руки.
Я же, аккуратно прижав к себе теплое тельце, громко и некрасиво реву.
Глава 16
– Маша, я во дворе, – произносит Султанов, про которого со всеми передрягами я совершенно забываю.