Сулла
Шрифт:
Что же произошло в действительности? Солдаты Катула, видя, как враги переправляются через реку, резонно предположили, что противник скоро обойдет их с флангов. Правда, даже при численном перевесе германцы, возможно, не смогли бы овладеть главным римским лагерем. Но римские воины могли испугаться осады на измор. Кроме того, в большинстве своем легионеры Катула явно не имели еще должного опыта и подготовки – не все умели тренировать войска так, как Марий. «Сравни с обученным воином необученного – скажешь, что это баба», – говорил Цицерон (Тускуланские беседы. П. 37). Потому неудивительно столь нервное поведение солдат консула.
Но еще более любопытно происшедшее потом. Воины, как уже говорилось, начали в беспорядке отступать. «И тут Катул показал, что он, как положено благородному и безупречному полководцу, больше заботится о славе сограждан, чем о своей собственной. Не сумев убедить солдат остаться и увидев, что они в страхе собираются в путь, он приказал снять с места орла, бегом настиг первых из отступавших и пошел впереди, желая, чтобы позор пал на него,
381
Как предполагается, в январе 101 года (Jullian С. Op. cit. Т. III. Р. 89).
Но не все искали спасения в бегстве. Один из легионов (по-видимому, неполного состава) остался в лагере и попал в окружение. Руководивший им трибун не решался идти на прорыв. И тогда центурион-примипил Гней Петрей из Атины решился на невероятное – он убил своего начальника, взял на себя руководство и вывел легион из окружения. [382] Хотя за такое самоуправство он мог бы поплатиться жизнью, произошло то же, что и в случае с убийством Гая Лузия – его удостоили неслыханных для человека его ранга почестей. [383] Он совершил жертвоприношение вместе с Марием и Катулом, одетый в подобающую лишь магистратам тогу-претексту, и получил почетнейший венок за снятие осады, corona obsidionalis (Плиний Старший. XXII. 11).
382
Возможно, именно с воинами Петрея и заключили упомянутое Плутархом соглашение кимвры на медном быке, чтобы не доводить до крайности римлян, которые показали себя иначе, чем бежавшие с Ка-тулом воины, и которым было нечего терять (Lewis R.G Op. cit. P. 107).
383
Инар Ф. Сулла. С. 56–57.
Таким образом, Катул едва не утратил контроль над армией и сумел сохранить его, лишь возглавив беспорядочное отступление. Однако в мемуарах, к которым явно восходит этот рассказ, горе-полководец предпочел подчеркнуть другое – в отличие от непутевых воинов он готов был спасти от позора отечество. [384] А вот о подвиге Петрея и его солдат Катул, вероятно, решил не упоминать – зачем? Слишком невыгодное сравнение. Да и награды храбрый центурион получил не от одного Катула, но и от Мария. [385]
384
Mtinzer F. Lutatius. Sp. 2076.
385
Ведь, по словам Плиния, это произошло в присутствии обоих командующих (adstantibus Mario et Catulo). Любопытно, что родной город Петрея, Атина, находился недалеко от Арпина – родины Мария (Mtinzer F. Petreius (4) // RE. Hbd. 37. 1937. Sp. 1189).
О Сулле применительно к этим событиям мы не слышим; по-видимому, в воспоминаниях он предпочел о них умолчать. [386] Одни ученые задаются вопросом о том, какова была его роль в успешном осуществлении отхода после фиаско под Тридентом, [387] другие подозревают, что он несет свою долю ответственности за постигшие армию Катула неудачи. [388] Но прежде чем делать какие-либо выводы, рассмотрим данные источников.
386
prohlich F. Op. cit. Sp. 1526.
387
Keaveney A. Sulla: The Last Republican. P. 33.
388
prohlich F. Op. cit. Sp. 1526; Christ K. Op. cit. S. 68.
Плутарх пишет, будто Сулла, «пользуясь доверием Катула в самых важных и значительных делах, прославился и вошел в силу» (Сулла. 4.4). Намек очевиден: не то было при Марии, который все больше «затирал» своего бывшего квестора. [389] Однако, как мы уже указывали, вряд ли это так. А если Сулла и рассчитывал прославиться в качестве легата при неспособном Катуле, то он ошибся. [390] Его успехи при новом командующем оказались куда более скромными. [391]
389
Г. П. Бейкер считает, что Катул переложил на Суллу «всю важную работу» (Baker G. P. Sulla the Fortunate: The Great Dictator. N. Y., 1967. P. 122), однако это заключение на данных источников не основывается.
390
Frohlich F. Op. cit. Sp. 1526; Keaveney A. Sulla: The Last Republican. P. 32.
391
Frohlich F. Op. cit. Sp. 1527; Christ K. Op. cit. S. 68. Дж. П. В. Д. Балсдон даже оценивает службу Суллы под началом Кату-ла как неудачную и, возможно, дискредитирующую (Balsdon J. Р. V. D. Sulla Felix // JRS. Vol. 41. 1951. P. 3), но это, пожалуй, некоторое преувеличение.
392
Высказывалось предположение, что Сулла разгромил варваров в окрестностях Норика, о которых пишет Флор (III. 3. 18; Jullian С. Ор. cit. Т. III. Р. 91). Однако бесспорных доказательств в пользу этой гипотезы нет (Lewis R. G. Op. cit. P. 93–94).
Рассказывает Плутарх и еще об одном эпизоде: в какой-то момент в армии началась нехватка продовольствия, и Сулла взял на себя заботу о снабжении. Он сумел запасти его столько, «что воины Катула не только сами не знали ни в чем нужды, но смогли поделиться с людьми Мария. Этим Сулла, по собственным его словам, сильно озлобил Мария» (Сулла. 4. 5–6). Последнее утверждение оставим на совести его автора, [393] а вот то, что полководцы и их воины оказывали друг другу товарищескую поддержку, очевидно – совсем не то было под Араузионом. Как видим, Сулла оправдал надежды, которые возлагал на него Марий, отсылая к Катулу, и обеспечил определенное взаимодействие между двумя армиями.
393
И уж совсем невероятно предположение Г. П. Бейкера, что Сулла нарочно разозлил Мария (Baker G P. Op. cit. Р. 122).
Но из этих рассказов Плутарха следует и еще один вывод: некоторое время Сулла действовал отдельно от остальных сил, а потому, возможно, отсутствовал, когда Катул откатывался под ударами врага. Кроме того, было бы не совсем справедливо требовать, чтобы он исправлял все промахи командующего: не забудем, что Сулла еще не имел опыта руководства армией из двух легионов. Однако сам он вряд ли был доволен тем, что оказался вдали от главных событий, разыгравшихся под Аквами Секстиевыми. И как бы хорошо Сулла ни относился к Катулу, он наверняка предпочел бы быть сейчас под знаменами Мария. Может, как раз это и имел в виду диктатор, когда жаловался в мемуарах, что Марий не дает ему ходу – а как иначе было оценить службу под началом Катула? [394]
394
Беллей Патеркул, говоря о подвигах Суллы в ходе кимврской войны, указывает, что они были совершены под руководством Мария (П. 17. 3), умалчивая о Катуле (Frohlich F. Op. cit. Sp. 1527).
Итак, казалось бы, все очевидно: Катул показал себя далеко не с лучшей стороны – он не смог дисциплинировать армию, его воины бежали под натиском варваров. И тем не менее ему продлили полномочия на следующий год. [395] Не вызывает сомнения, что без ходатайства Мария это было бы невозможно. Почему он так держался за Катула? Не исключено, что многоопытный полководец и не ждал особых успехов от коллеги. В конце концов, кимвры в Италию не проникли, а все остальное особого значения не имело. На фоне неудач Катула лишь ярче блистали его собственные успехи.
395
Broughton Т. R. S. Op. cit. Vol. I. P. 572; Rosenstein N. Op. cit. P. 33.
Тем временем кимвры проводили остаток зимы в Северной Италии, в области венетов. «В Венетии с ее самым мягким в Италии климатом их грубость усыпило милосердие самой земли и неба. Когда же их совершенно изнежили печеный хлеб, вареное мясо и сладость вина, пришел Марий» (Флор. III. 3. 13). Дион Кассий уверял, будто кимвры совершенно утратили прежнюю силу оттого, что жили теперь не под открытым небом, а в домах, мылись теплой водой, а не купались в холодных реках, как раньше, питались же разными лакомствами вместо прежнего сырого мяса (XXVII. 94. 2). Как тут не вспомнить о Ганнибале, чью армию будто бы погубила зимовка в полной соблазнов Капуе! Но как в первом, так и во втором случае мы имеем дело с морализаторской легендой. Варвары попрежнему оставались грозными врагами, и римлянам оставалось лишь благодарить свою счастливую судьбу, что кимвры и тевтоны не пошли на Рим вместе.