Султан и его гарем
Шрифт:
– Возьми восемьдесят.
– Дай хоть девяносто.
– Ни одного пиастра более; хочешь соглашайся – хочешь нет, я не прибавлю ничего.
Брусса уступил, и торг был заключен в ту же минуту.
Купец же из Стамбула ушел, не купив ничего.
В этот же самый день Фазиль сообщил принцу, что он будто бы случайно узнал, что Реция, дочь Альманзора, находится в доме Бруссы, торговца невольниками.
Это известие произвело на принца ожидаемое впечатление, и Фазиль не сомневался, что получит
Вечером принц велел подать карету и в сопровождении одного Фазиля поехал в Стамбул. Фазиль ввел его в дом Бруссы и поспешил сообщить последнему о приезде принца.
Брусса был очень этим обрадован и поспешил навстречу принцу, ожидавшему его с беспокойством и нетерпением.
Принц Юсуф глубоко любил Рецию, и его ужасала мысль, что, если бы Фазиль не узнал случайно о судьбе Реции, несчастная могла быть уже продана.
Наконец вошел Брусса и приветствовал принца длинной, льстивой речью.
– Довольно! – прервал принц поток его красноречия. – Как попала в твои руки Реция, дочь Альманзора?
– Я знаю только, что ее зовут Рецией, ваше императорское высочество! Ее привели ко мне только вчера.
– Сколько хочешь ты за нее?
– Две тысячи дукатов, ваше высочество!
– Хорошо, завтра ты получишь их от моего кассира. Я не хочу спрашивать, имеешь ли ты право требовать эту сумму. Я хочу освободить несчастную Рецию из этого дома, – сказал принц. – Приведи ее сюда, чтобы я мог сказать ей, что она свободна.
– Осмелюсь ли я попросить ваше высочество написать мне приказание выдать эти деньги. Я боюсь, что чиновники не поверят мне на слово.
– Хорошо, дай бумагу и перо.
Брусса поспешно подал принцу все принадлежности для письма, и тот написал приказание о выдаче двух тысяч дукатов.
– Теперь веди меня к Реции! – приказал принц.
Брусса позвал слугу с лампой и повел принца внутрь дома, в комнату, где была заключена Реция.
При виде принца луч надежды проник в сердце несчастной женщины.
– Ты пришел! – вскричала она. – О! Теперь я могу надеяться на спасение! Ты так благороден! Так добр! Помоги мне. Я здесь пленница!
– Ты не должна оставаться ни одного часа в этом доме, Реция, – сказал принц. – Ты свободна!
– Благодарю тебя, великодушный принц! Ты исполнен истинного благородства!
– Довольно! Не благодари меня! Ты можешь идти, куда ты хочешь, теперь ты свободна, но я еще раз спрашиваю тебя, хочешь ли ты следовать за мной, хочешь ли ты быть моей?
– Не спрашивай меня! Я не могу принять этого, принц! – отвечала в волнении Реция. – Я не могу принадлежать тебе! Не требуй этого!
– Ты свободна в своем выборе! Я не хочу принуждать тебя. Я мог протянуть тебе руку помощи, и этого сознания для меня
С этими словами принц бросился из комнаты Реции.
Реция была свободна. Она тотчас же сказала прислуживавшим ей рабыням, чтобы они принесли ее платье.
Невольницы вышли, но не принесли платья, а вместо того стали под разными предлогами уговаривать Рецию остаться в доме Бруссы до утра.
Реция согласилась. Но на следующий день повторилось то же самое, и несчастная с отчаянием увидела, что Брусса и не думает освобождать ее.
Получив деньги, этот негодяй вместо того, чтобы довольствоваться этим громадным барышом, решил еще более увеличить его и снова продать Рецию кому-нибудь.
Прождав несколько дней и видя, что никто не заботится о судьбе несчастной, он убедился, что может безнаказанно привести в исполнение свой бесчестный план.
Раз Фазиль встретил на улице слугу принцессы Рошаны – Могафи, и через полчаса последний явился к своей госпоже с видом человека, принесшего важное известие.
– Ваше высочество поручили мне, – сказал он, – узнать, не дочь ли Альманзора та женщина, которую любит его высочество принц Юсуф, и сегодня я услышал от Фазиля…
– Кто этот Фазиль? – прервала Рошана.
– Слуга принца, ваше высочество, – отвечал Могафи. – Сегодня я услышал от него, что она действительно дочь Альманзора, что ее зовут Рецией и что у нее есть маленький сын, который находится теперь в доме старой Кадиджи, галатской гадалки.
– Сын? – спросила принцесса, слушавшая с напряженным вниманием рассказ слуги.
– Да, ваше высочество. Это сын Реции и Сади-паши, которого она все еще так любит, что не хочет принадлежать его высочеству принцу, – отвечал ловкий слуга.
– Ты говоришь, что дитя теперь в доме галатской гадалки? Где же мать?
– Она в доме Бруссы, торговца невольниками, ваше высочество!
В течение нескольких минут Рошана оставалась в задумчивости. Казалось, она что-то обдумывала.
После возвращения из Лондона Сади был у нее только раз, и то на несколько минут, так как он был поглощен работой.
В голове Рошаны мелькнула неожиданная мысль. Не вернулся ли Сади к Реции? Может быть, он искал ее? Может быть, в его сердце вспыхнула снова любовь к покинутой? У нее было дитя, залог их любви! При этой мысли кровь принцессы закипела. Она хотела во что бы то ни стало владеть одна сердцем Сади. «Не захватить ли в свои руки мать и ребенка? – думала она, – Тогда я могу быть спокойна!»
– Могафи! – позвала она слугу. – Я хотела бы, чтобы ты принес во дворец ребенка из дома гадалки. Ему будет здесь гораздо лучше.