Сумерки памяти
Шрифт:
* 23 *
– Странную я тебе рассказала жизнь, - задумчиво произнесла я, вставая с кресла.
– С одной стороны, она была так давно, а с другой...
– Что с другой?
– Из нее многое передалось сюда. Даже нет, не так. Она потянула за собой целый шлейф воспоминаний. Готические соборы, манускрипты старинных рукописей, платья в зарослях папоротника, боязнь отравлений... Эти сюжеты возникают в моих мыслях, как только что-то, едва ощутимое,
Он подошел ко мне и встал рядом:
– И в том прошлом мы тоже были вместе...
– Да, - сказала я, обняв его, - как видишь, нас не смогли разлучить ни интриги твоей сестры, ни разница в положении, ни болезни... Удивительно, какую все-таки силу имела наша любовь, что она от раза к разу пробивалась сквозь преграды, подобно росткам бамбука, прорезающим себе путь к солнцу. Это ли не настоящее чувство?
– Это ли не то, что переходит из жизни в жизнь?
– Ты снова о том же, - грустно вздохнула я.
– Ничто не должно оставаться неизменным и переходить из жизни в жизнь? Да?
– Да...
– Пусть так. Думай, что это верно. Но я все же еще немного попытаюсь понаблюдать сама. Что-то смущает меня в твоей аксиоме, но мои мысли столь спутаны, что разобраться в них я пока еще не в силах.
Мы постояли некоторое время молча, разглядывая красные сполохи заката, осветившие половину неба. "Красота моих видений соревнуется с великолепием реального мира, - подумала я.
– Как странно все же, и как удивительно жить в этих двух мирах одновременно. Мне мало обычной жизни, потому что в ней нет его, но мне не хватает общения с ним, потому что он нереален... Если однажды мне позволят объединить это, буду ли я счастлива? Или от полноты этих чувств мое сердце просто перестанет биться?".
– О чем ты думаешь?
– спросил он, остановив поток моих мыслей.
– О нас двоих.
– Расскажи мне ту вторую жизнь.
– Какую?
– Ту, в которой я любил тебя сильнее, чем ты меня.
– Хорошо. Только прежде скажи мне, что будет, когда эти истории закончатся?
– Начнутся новые.
Я засмеялась:
– Отчего я ни разу не увидела тебя буддийским монахом? Или ты успел побывать им без меня?
Он поцеловал меня:
– Пойдем в дом. Подул ветер, стало холодно. Сядь, как раньше, завернувшись в теплый плед, и приоткрой завесу над прошлыми днями.
Мы прошли в комнату и, закрыв за собой балконную дверь, зажгли свечи.
– Итак, слушай еще одну историю, в которой все будут говорить простыми современными словами, хотя там, они объяснялись на языке древних славянских летописей.
***
Я вижу нас с тобой, сидящих на берегу широкой реки. Мы смотрим на неторопливые волны, плещущие на песке, и разговариваем. Кажется, нам совсем немного лет, примерно столько, чтобы только начать задумываться о женитьбе. За нашей спиной виднеются деревянные стены города, в котором мы живем. Не знаю, как именно он называется, но вижу, что это Русь в раннехристианские времена.
Мой отец какой-то довольно-таки влиятельный человек в нашем городе, а ты сын обычного купца, который привозит по этой большой реке из южных городов всевозможные товары. Я вижу,
– Выходи за меня замуж, - говоришь ты, глядя мне в глаза.
– Ни в чем ты не будешь знать отказа. Шелка, бархат, жемчуга - все, что пожелаешь я привезу тебе из дальних стран. Только согласись.
Я откидываю назад косу и, усмехаясь, говорю:
– Нет. Отец не захочет. Он меня сватает за сына одного важного человека.
– А ты сама? Ты хочешь за него?
– Я родилась для больших дел. И не могу стать женой купца, - говорю я и отворачиваюсь.
Ты срываешь в траве ромашку и задумчиво говоришь:
– Ты будешь моей. Увидишь.
– Нет, - качая головой, говорю я, - меня ждет другое.
Теперь я вижу себя в своем доме. Он деревянный, с низкими потолками, но двухэтажный. Отец зовет меня к себе для разговора и, насупившись, высказывает мне свою волю. Он хочет, чтобы я вышла замуж за сына какого-то городского старосты, или что-то в этом роде, но при этом он очень боится, что я проявлю свой крутой нрав и откажусь. Однако вопреки его опасениям я низко кланяюсь и без пререканий соглашаюсь сделать все так, как он велит. По моему мнению, эта свадьба откроет мне путь для каких-то моих "великих" дел, которые я должна совершить.
Поздно ночью я сижу в очень тесной комнатке со своей нянькой. В этой старушке - единственном человеке, которого я по-настоящему люблю - я узнаю свою нынешнюю мать. Там она воспитывала меня с пеленок и любила, как свою родную дочь. И вот, этой ночью я пришла к ней за советом и поддержкой. Вижу, как она достает небольшой узелок и, что-то шепча, вытряхивает из него на стол то ли косточки, то ли какие-то резные деревяшки. Мы гадаем, и она рассказывает мне мою судьбу. Я вижу, что после ее слов я хмурюсь и, недовольно качая головой, тереблю косу. "Нет, - думаю я, - меня не это ждет. Все будет иначе".
Проходит какой-то отрезок времени. Я вижу себя уже после свадьбы. Теперь я живу в каменном доме, в котором вокруг меня постоянно вьется множество разных женщин. Я вижу своего мужа - коренастого молодого человека, который, так же как и я, вступил в этот брак не по своей воле, а по желанию родителей. Я не могу сказать, что он мне неприятен. Нет, скорее он мне просто безразличен.
В этот дом я забрала с собой няньку. Теперь она живет в более просторной комнате и я, как прежде, прибегаю к ней, чтобы поговорить и погадать. Однако ее костяшки-руны продолжают мне предсказывать что-то странное, в чем я по-прежнему сомневаюсь.
Другое видение. Мы тайно встречаемся с тобой на заднем дворе у стены чьего-то деревянного дома. Ты стоишь очень близко от меня и, преграждая мне рукой путь, говоришь:
– Вершишь великие дела?
– Отойди, - говорю я, но не пытаюсь ни оттолкнуть тебя, ни убежать.
– Ты будешь моей, - снова говоришь ты.
– Не сейчас, но будешь.
Я смотрю на тебя исподлобья и, закусывая губы, молчу.
– Я отплываю завтра, - говоришь ты.
– Вернусь - приду за тобой. Ты согласишься. Я знаю.