Сумерки памяти

Хотулева Елена

После этого ты уходишь, а я, взглянув тебе вслед, поворачиваюсь и бегу домой.

Проходит довольно много времени. Ничего не меняется. Вокруг меня все те же люди, тот же дом. Но мое мироощущение уже совсем иное. "Разве этой жизни я хотела?
– думаю я, - Разве для таких дел я была рождена? Сидеть в этих стенах? Это мое занятие?". Я смотрю в узкое окно на реку и вижу, что к пристани причаливают корабли. Мое сердце начинает учащенно биться, и я с горечью захлопываю окно. "Он был прав!
– думаю я и, присев на скамью, плачу.
–

Лучше бы я согласилась. Он меня так любил, и оказывается я его тоже. Но теперь конечно он уже забыл меня".

Вижу, как на следующий день ко мне подходит моя нянька и украдкой что-то шепчет мне на ухо. Я вспыхиваю и прижимаю руки к груди. "Он ждет меня в условленном месте!
– думаю я.
– Он меня любит, как и прежде!".

Я бегу в какой-то двор и останавливаюсь в нескольких шагах от тебя. Я поражена. Ты стал совсем другим. Теперь я вижу в тебе мужчину, а не парня, как это было раньше. Не думая ни о чем, мы обнимаемся.

Видимо проходит еще сколько-то времени, за которое мы успеваем увидеться еще несколько раз. Теперь я уже понимаю, что полюбила тебя, но осознаю, что менять что-либо уже поздно. В слезах я просиживаю ночи напролет у няньки, а она по-прежнему гадает мне то, во что я никак не могу поверить.

Однажды мы снова встречаемся с тобой. Очень холодно, идет снег и на улице темнеет. Ты крепко прижимаешь меня к себе и говоришь:

– Сегодня ночью мы отправляемся из города. Если ты согласна, то беги со мной. Я все для тебя сделаю. Только будь моей. Некоторое время поживем притаившись, а потом, когда наступит весна, уплывем вниз по реке, и будем жить там. А сюда больше никогда не вернемся.

Я закрываю глаза и, прижимаясь к тебе, опускаю голову. "Если бы я поняла это раньше", - думаю я. А потом, еще раз взглянув тебе в глаза, говорю:

– А ты никогда не упрекнешь меня в том, что я - мужняя жена - живу с тобой во грехе?

– Я твой муж, и всегда им буду, - говоришь ты, а потом снова спрашиваешь: - Так побежишь со мной?

– Да!
– говорю я, - только попрощаюсь с нянькой.

И снова, теперь уже в последний раз, я вижу себя в ее комнате. Я обнимаю ее, и говорю:

– Ухожу я. С ним... Гадание сбылось. Что-то меня ждет впереди...

– Иди с Богом!
– говорит нянька и крестит меня.
– Все у тебя теперь будет ладно.

Итак, я ухожу из дома. Но там я никогда не узнаю о том, что спустя совсем мало времени на наш город нападут полчища врагов и сожгут его дотла. От огня или от меча погибнет и мой муж, и моя нянька, и еще множество людей. Но я не узнаю всего этого, потому что буду уже слишком далеко.

А потом я вижу, как некоторое время мы с тобой жили в какой-то лесной сторожке. Мне вспоминается, как я в полушубке выхожу во двор с топором в руках и смотрю на заснеженные ели.

***

– Думаю, что я был вполне счастлив, - произнес он задумчиво.

– Да, ты в той жизни всегда добивался того, чего желал.

–

И, как видно, не только в той. Это вообще было со мной довольно часто.

– Интересно, произойдет ли так сейчас?
– сказала я и посильнее завернулась в плед.
– Что-то холодно мне сегодня. Холодно и немного грустно.

– Просто твои истории подходят к концу, - сказал он, закуривая сигарету.

– Да, их действительно осталось совсем немного...

– Так что было дальше? Мы уплыли с тобой на юг?

– Да, мы поселились там в каком-то городе на берегу моря. Я родила сына...

– Снова того, которого ты родила здесь?

– Да, - рассмеялась я, - совсем редко мне удавалось рожать кого-то другого.

– А была ли ты там со мной счастлива?
– спросил он, пододвинув к себе пепельницу.

Я задумалась:

– Была бы, если бы меня постоянно не мучили разные мысли.

– Например?

– Ну, то, что я бросила мужа. Ведь я не знала, что давно уже стала вдовой. И потом, эти мечты о подвигах... Как они отравляли мне там жизнь.

– А ты делилась со мной своими переживаниями?

– Конечно.

***

Я вижу, как я печальная сижу возле окна. Ты подходишь ко мне и спрашиваешь:

– Какие мысли тебя тревожат?

– Жизнь проходит, а я так ничего и не сделала, - отвечаю я.

– Но как хорошо она проходит!
– восклицаешь ты, и улыбаешься.
– Дела наши идут как надо, сын подрастает. Что же в этом плохого?

Я вздыхаю в ответ и молчу.

Другое видение. В нашем собственном доме на нас нападают какие-то люди. Они хотят нас убить, и мы с ними боремся. Думаю, что именно эти люди будут спустя несколько столетий находиться среди тех, кто лишил нас жизни в разбойничьем лесу.

И вот во время этого покушения как-то так получается, что я убиваю одного из нападающих. Двое других убегают и мы остаемся с тобой вдвоем возле мертвого тела. Я бросаюсь к тебе в слезах и говорю:

– Как теперь ты будешь жить с женщиной, которая убила человека? Ты должен прогнать меня из дома!

В ответ ты обнимаешь меня и пытаешься утешить. Ты снова не разделяешь моих переживаний и хочешь объяснить мне, что я ни в чем не виновата.

А потом я вижу, что прошло уже очень много лет. Мы с тобой состарились, наш сын вырос. Теперь он, так же как и ты, стал купцом и его корабли плавают в дальние города.

Я сижу совсем седая на берегу моря и грустно разглядываю волны. Ты стоишь рядом и, положив мне руку на плечо, говоришь:

– А славную мы прожили с тобой жизнь.

Я вздыхаю и молчу, а ты смотришь на меня и улыбнувшись спрашиваешь?

– А ты по-прежнему думаешь о своих великих делах?

– Да, - отвечаю я, - годы пролетели, а я осталась все та же. Прожила с тобой в грехе, ничего не совершила... Умру, и никто обо мне и не вспомнит.

Ты смеешься над моими словами и махнув рукой говоришь: