Супружеская жизнь
Шрифт:
Тёща и прислуга помогали Аримуре собираться на работу.
– Что ещё за беда? – спросил он, завязывая галстук.
– Папочка, шкатулка шипит, – сказал Соитиро виноватым голосом.
– Не может быть. Вчера хорошо играла.
– Вчера играла, а сегодня шипит.
Аримура послал прислугу за шкатулкой. В самом деле, в каком-то месте песенка оборвалась – послышалось шипение и треск. Видно, что-то там было плохо смазано.
– Ладно, не беспокойся – я отнесу в починку.
Он ушёл с работы пораньше и отправился
«И во всех этих домах, похожих на спичечные коробки, живут люди – мужчины, женщины. Они мучаются, страдают», – подумал Аримура. Может быть, такие мысли приходят к нему, потому что он уже не молод? Сорок лет… в этом возрасте начинаешь испытывать какую-то грусть, какую-то боль утраты.
Чей-то голос за спиной сказал:
– Аримура-сан, если не ошибаюсь?
Повеяло запахом духов. Аримура оглянулся и увидел женщину в чёрном кимоно – хозяйку бара, куда водил его вчера директор Касаи.
– Здравствуйте…
– Спасибо за вчерашнее посещение. Вы за покупками?
– Да… что-то в этом роде… – неопределённо ответил Аримура. – А вы?
– Принесла в починку электрическую кашеварку. Почему-то не работает.
«Ночная бабочка» с Гинзы принесла в починку кашеварку. Аримура чуть не расхохотался. Хотя ничего в этом смешного не было. Есть же у них свои дома, куда они возвращаются после работы и где живут серой жизнью, подобно обитателям тех домов, о которых он только что думал, глядя в окно.
Аримуре понравилось, что эта женщина прямо, без обиняков и ложного стыда сказала, зачем пришла.
Из магазина они вышли вместе. На улице Аримура коснулся шляпы: «Ну…»
– До свиданья! – ответила женщина с лёгким поклоном. – Приходите, пожалуйста, к нам в бар.
Пока она не затерялась в толпе, Аримура провожал её глазами. Ему опять почему-то вспомнилось бледное лицо жены, но он всё ещё ощущал аромат, исходивший от этой женщины.
Прошло пять дней. Кончились рождественские праздники, наступил конец года. Жена всё ещё лежала в больнице, и у Аримуры, кроме служебных дел, было много домашних забот, прежде всего покупки к Новому году.
Против воли в тот вечер ноги сами привели его в бар. Видно, он понял внезапно, как долго болеет жена – ему самому приходится делать новогодние покупки и во всех магазинах слушать эту грустную пластинку Джильберта, – и его охватила жалость к самому себе. Предпраздничные улицы были полны народа. Все с покупками – бегут, торопятся. Кое-где в витринах ещё красовались рождественские подарки.
– Какими судьбами! – воскликнула мадам таким тоном, точно хотела сказать: «Зачем вы ходите в бары?» Она помогла ему освободиться от свёртков.
– Приходится. У меня жена в больнице.
Засветло в баре пустынно. Публика обычно собирается поближе к вечеру, после банкетов – догуливать.
Аримура огляделся по сторонам: без посетителей, без девушек бар походил на макет для павильонных киносъёмок.
Мадам принесла виски, сыр и села рядом с Аримурой. Было похоже, что она не клиента обслуживает, а, как добрая жена, заботливо ухаживает за пришедшим с работы усталым мужем.
– И давно ваша супруга болеет?
– Почти полгода.
– Тогда… – начала было хозяйка и тут же смолкла.
Аримура отпил виски, закусил сыром. Ну вот, дожил до седых волос, а не умеешь обращаться с женщинами, как другие мужчины. Он чувствовал себя мальчишкой, попавшим во «взрослую» компанию.
Помолчали.
– А вы со мной не выпьете? – спросил он наконец.
– Спасибо. Пожалуй, выпью, – она велела бою принести бутылку «энесси». – Выпьем за наше знакомство.
Разговор не вязался. Минут через сорок Аримура поднялся из-за стола. Вряд ли среди клиентов бара найдётся ещё один такой недотёпа, усмехнулся он про себя.
Падал мелкий снежок. Узкую мостовую Ниси-гинза запрудили машины. Мадам, вышедшая вместе с ним, проводить, взглянула на него в упор и сказала:
– Послезавтра последнее воскресенье в этом году. Не поведёте ли вы меня куда-нибудь? С обеда я буду свободна.
4
Аримура не понимал, зачем он понадобился женщине из бара. Что это – сервис, чтобы сделать его постоянным клиентом? Глупости, женщине с Гинзы достаточно беглого взгляда, чтобы оценить платёжеспособность какого-то управляющего отделом фирмы.
Может быть, она пошутила?
Нет, не похоже, лицо у неё было серьёзное.
У него никогда ещё не было романа: удивительно, как быстро он согласился встретиться с этой женщиной из бара. Но в душе он радовался – впервые в жизни ему представился случай завести интрижку.
«Бол-ван!» – сказал он себе.
Соитиро играл с собакой в саду. «Подумай, в твоём-то возрасте! В сорок лет! Ты что, забыл: у тебя же семья!»
– Па! – донёсся из сада голос сына. – Как ты думаешь, мою шкатулку уже починили?
В магазине в самом деле обещали на воскресенье.
– Па, пойдём за ней? Ты меня возьмёшь с собой?
Аримура смутился. Он всегда брал сына с собой, особенно теперь, во время болезни жены. Тем более в воскресенье – единственный свободный день.
– Ты когда ещё обещал сводить меня на плоскую крышу, в этот большой магазин.
– Сегодня не могу, Соитиро, – он чувствовал себя предателем, – у меня после обеда дела…
Мальчик обиженно надул губки. У Аримуры дрогнуло сердце, но мужчина в нём одержал верх над отцом.