Суровая нежность
Шрифт:
– Нет, свой ответ я знаю. Я не жажду видеть его реакцию. Зачем обижать человека?
Он не потрудился скрыть свое облегчение. Глупо было прочесть так много во вздохе, но то, что он сказал дальше, вознесло ее надежду в небеса.
– Я знаю способ отвлечь его.
– Какой?
– Потанцуй со мной.
Сердце ее переполнилось. Она мечтала о том, чтобы покружить с ним по многолюдному Большому залу, чтоб он обнимал ее, прикасался к ней и чтоб весь мир это видел.
И немного погодя, когда он повел ее в риле через весь Большой
Впервые за столько лет счастье, которое она искала, это неуловимое «большее», которого хотела, кажется, чуть-чуть приблизилось.
Эйфория танца поддерживала Хелен до конца дня и на следующее утро. Получилось!
С тех пор как они покинули Данробин, она ощущала некоторую перемену в отношении к ней Магнуса. Вместо того чтоб избегать ее, как было раньше, он, казалось, искал возможности быть к ней ближе. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд. И теперь, после вчерашнего разговора и танца, она не сомневалась, что он смягчается.
Их разговор прояснил и кое-что еще. Заставил ее осознать, что она не приняла тогда его предложение частично из-за того, что боялась его подвести. Страшилась, что никогда не сможет быть такой же прекрасной хозяйкой замка, как его мать. Что никогда не впишется в ту жизнь, которая требовалась от нее.
Поэтому после завтрака Хелен постаралась провести больше времени с другими женщинами. Но, просидев три часа над гобеленом в маленькой Солнечной комнате графини Росс за шитьем и обсуждением всех нюансов и аспектов помолвки, при этом стараясь не ляпнуть что-нибудь не то (она едва сдержалась, чтоб не сказать, что ей нравится шить, только если необходимо зашить рану), ей снова стало казаться, будто толстые каменные стены надвигаются на нее.
Полуденная трапеза стала желанным избавлением, правда, она была разочарована, не увидев в зале Магнуса.
К несчастью, Хелен оказалась на помосте рядом с графиней Росс. Строгая англичанка, говорят, была красавицей тридцать лет назад, когда пленила сердце шотландского дворянина, но все признаки былой красоты исчезли, растворились в седой, бесцветной женщине, которая смотрела на Хелен свысока, словно видела все ее недостатки. Даже если б у нее не имелось склонности говорить что-нибудь не то, Хелен сомневалась, что сумела бы угодить грозной графине. Она боялась при ней даже рот раскрыть.
Она почувствовала на себе взгляд хозяйки замка.
– Вы сегодня едете с моими дочерьми на соколиную охоту, леди Хелен?
Хелен побелела. Вот еще одна ее странность: она не питает любви к этому популярному среди аристократов и аристократок развлечению. Ей нравится наблюдать издалека, как хищные птицы камнем падают вниз, потом взмывают в небо, но вблизи…
Ее передернуло. Эти птицы пугают ее.
Она постаралась скрыть свою реакцию, но женщина, похоже, все же заметила.
– Боюсь, нет.
Не
– Вот и хорошо. После обеда мне понадобится ваша помощь с гобеленом. Вы давно этим не занимались, но ваши стежки весьма искусны, когда вы сосредоточитесь. – Хелен полагала, что из уст этой дамы это наивысшая похвала. – И скажите мне, как случилось, что дочь Сазерленда стала преданной слугой узур… – Она осеклась, сообразив, что человек, которого она чуть не назвала узурпатором, сидит в пяти шагах. – Короля Роберта, – тонкогубо улыбнулась она, не сумев до конца спрятать свое отвращение.
Некоторые считали, что продолжающееся сопротивление графа Росса Роберту Брюсу происходило от симпатий его жены-англичанки. Эти слухи, безусловно, были не лишены оснований.
Хелен натужно сглотнула. Остроглазые птицы или несколько часов с остроглазой графиней – она не знала, чего страшиться больше.
Она открыла рот, лихорадочно пытаясь придумать, как выпутаться из этого затруднительного положения, но тут же захлопнула его, когда до нее дошло, что она заикается.
Внезапно Хелен почувствовала, что сзади кто-то подошел. Обернулась и с удивлением увидела, что это Магнус. Глаза их встретились, и по искоркам сочувствия стало понятно: он слышал достаточно, чтобы понять природу ее затруднения.
– Леди Хелен, прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, но ваша помощь требуется в казарме.
Глаза графини Росс сузились.
– В чем дело? Зачем леди Хелен куда-то идти?
– Боюсь, дело крайне деликатное, миледи, – отозвался Магнус, подразумевая, что оно касается короля. – Леди Хелен?
Он протянул руку, и она с готовностью вложила в нее свою. Большая и теплая, его сильная мозолистая ладонь поглотила ее тонкие пальчики, словно спрятала в защитное укрытие, когда он помогал ей встать из-за стола и повел из шумного зала.
Она оглянулась, боясь, что брат или Дональд помчатся следом, требуя объяснения, но заметила, что оба вовлечены в разговор с Макгрегором и не смотрят на дверь.
– Твоя работа? – поинтересовалась Хелен, взглянув в их сторону.
Он ухмыльнулся и пожал плечами, глаза озорно блеснули.
– Возможно.
Она засмеялась от ощущения радости и свободы, которого давно не испытывала, снова почувствовав себя непослушной девчонкой, которая потихоньку улизнула с игр, чтобы встретиться со своей тайной любовью.
Как только они вышли из Большого зала в ярко освещенный солнечный двор, она замедлила шаги. Вдохнув полной грудью, сказала:
– Спасибо, что спас меня. Боюсь, меня не прельщала перспектива длинного вечера с леди Юфемией.
Он состроил гримасу.
– Я тебя понимаю. Эта женщина вселяет в меня ужас. Но идем, нам надо поторопиться. – Он повел ее через двор к казармам.
Удивленная Хелен тут же встревожилась.
– Так ты говорил серьезно? Я думала, это была уловка. Что случилось?