Суровые будни невесты императора

Мазуркевич Наталья

– Асиель? – Эльф явно нервничал. Сайлейн заметила, как он непроизвольно сжимает пальцами уголок туники. – Вы можете уделить мне несколько минут?

– Это не подождет до конца занятия? Я не могу оставить детей одних.

– Детей? – Лиаверель усмехнулся. – Большинство из этих маленьких монстров совершеннолетние.

– По человеческим меркам, – поправила его эльфийка.

– А вы живете по нашим законам? – не удержался от ехидства Лиаверель. Он был наслышан о подвигах Асиель и знал, что ей предлагали подданство Глентона, сопредельного

Таске королевства.

– Вы находите это удивительным? – холодно откликнулась эльфийка, отворачиваясь и внимательно изучая, как Марк наклоняется над восемьдесят третьей грядкой. – Адепт Труни, посмотрите на указатель и уйдите из чужой зоны. Травники не простят вам порчу имущества.

Марк вздрогнул и ретировался подальше от опасного места.

– Нет, я нахожу это уважительным.

– Вы? – не сдержала восклицания Асиель.

– Я, – усмехнулся эльф. Сейчас он больше походил на представителя своей расы, чем когда-то. Отстраненно холодный, без любопытства в вечно молодых глазах. – Вы находите это удивительным?

Эльфийка рассмеялась: он вернул ей фразу.

– Прошу меня извинить, но я не стану повторять за вами.

– Благодарю, иначе бы наша беседа зашла в тупик.

– Мы и так движемся в этом направлении, милорд. Вам не кажется?

– Что вы, леди. Мы идем по правильному пути.

– И какой же путь считает верным милорд?

– Взаимопонимание и взаимоуважение.

– Вот как?

– Да, как коллеги, мы не можем не сталкиваться в стенах этого места, как эльфы, не должны пренебрегать обществом друг друга.

– А как свободные от предрассудков люди можем проигнорировать и первый и второй доводы. Меня устраивает сложившийся порядок. Вы – мой коллега и ничего больше. И как с любым своим коллегой, я имею полное моральное право не разговаривать. Приятного вечера, милорд.

Асиель сделала шаг в сторону и хотела было уйти, но эльф не позволил, аккуратно перехватив ее за запястье.

– Я не закончил.

– Закончила я. И, Рель, пожалуйста, избавь меня от своего общества. Мне нравится здесь преподавать, и я не уйду, даже если ты будешь постоянно демонстрировать этого высокородного сноба, коим хочешь выглядеть. Но ты же не такой! Дети о тебе говорят совсем иное. Признайся уж ты себе…

– Тогда и ты признайся. Зачем ты пришла сюда?

– У меня занятие. Разве ты не заметил? Ты же наш вечный спутник. Появляешься, смотришь, слушаешь, едва ли не вынюхиваешь. Знала бы тебя меньше, так и подумала бы.

– А ты хорошо меня знаешь, Асиель?

– Неплохо.

– Тогда объяснись, что значит твое появление здесь. Белый флаг? Тогда почему ты так холодна?

– Холодна? Ты сам ведешь себя, как… – Эльфийка всплеснула руками, пытаясь подобрать слово. Слово не подбиралось, и она была вынуждена закончить иначе: – …Как эльф!

– Я и есть эльф, Асиель.

– Ты не эльф, ты сноб!

– Сноб?

– Да, скрываешься за мнением большинства, потакаешь их вкусам. Жена благородного лорда не может работать. Жена

должна уделять время музыке и картинам, ничто иное не должно заботить великосветскую леди. А я не такая. И такой быть не смогу. Даже ради тебя! Я хочу жить, понимаешь? Радоваться, страдать, плакать и смеяться. Нет, ты не понимаешь. Ты живешь своими снобистскими традициями, а я следую законам. И в законе нет ни слова, что запрещало бы мне быть такой. А ты трус! Трус, который не может рискнуть и поступить иначе!

– Трус?

– Именно! Тебе никогда не хватало смелости… – Асиель уже не замечала, что почти что кричит и адепты с интересом наблюдают за ними.

– Смелости, значит, не хватает. Что ж, думаю, ты будешь приятно удивлена моей смелостью. Возвращаешься в лес немедленно!

– Почему это?

– Потому что так хочу я.

– Нет, время ушло. И возвращаться из-за тебя я не стану.

– Хорошо. Не хочешь сама, я тебе помогу.

Больше он не произнес ни слова. Просто шагнул вперед, подхватил на руки и, перекинув через плечо, понес к выходу. Крики и прочие проявления недовольства своей ноши его не интересовали.

– Может, вмешаемся? – Сайлейн поднялась и недоуменно глянула им вслед.

– Нет, – заверила ее Эргианна. – Скоро само пройдет.

– Само пройдет? Вы его что, напоили?

– А что, мы зря его предмет учим? Пусть спасибо скажет, что ингредиенты не перепутали. А «Истинное лицо» действует всего два часа. Вот если бы перепутали…

– Он вас убьет, – смеясь, сказала Сайлейн. – Придет в себя и уроет.

– Нет, сначала пятерки выставит. Мы же верно сварили, а это третий курс. Он же справедливый, Лиаверель. – Эргианна взглянула на почти скрывшегося из виду преподавателя и тихонько добавила: – Надеюсь.

Сайлейн предпочла промолчать: какой бы справедливостью ни отличался эльф, в его извращенности она не сомневалась. Более того, опасения вызывала и избирательность его любви, и, по слухам, к адептам он никогда не благоволил.

– Тебе еще много осталось? – Эргианна кивнула на список, напрочь игнорируя пустые руки соседки по комнате.

– Да, весь список. Сейчас соберу, подождешь меня или уйдешь?

– Куда я пойду? – рассмеялась вампирка. – У меня еще половина не готова.

– Хорошо. То есть плохо, конечно, но давай тогда через десять минут у выхода? Успеешь?

– Главное, сама успей, – подмигнула Эргианна и унеслась восполнять пробелы в списке.

Сайлейн аккуратно нащипала себе растений с каждой грядки и, немного поколдовав, чтобы они не помялись, уложила в отдельный кармашек в сумке. Потянувшись, взглянула на серое небо над головой. Оно напоминало ей герцога, ни хорошего, ни плохого, но несчастного, как ей казалось.

Тяжело вздохнув, стерев с лица мелкие капельки воды, которыми заморосивший дождь наградил всех, вышедших на улицу не вовремя, Сайлейн медленно брела к выходу. Вампирка еще выискивала что-то, и спешить у оборотницы не было ни желания, ни необходимости.