Сущность
Шрифт:
– Да, хорошо.
– Я отправлю за вами машину. Вам нужно только позвонить в больницу. Иногда мы так делаем.
– Это необязательно. Я буду в порядке.
– Ладно, Карлотта. А теперь послушайте. Это важно. Я вам объяснял, что нападений не будет, если в комнате будет кто-то еще. Вы помните, что было, когда Билли помог вам в гостиной?
– Но…
– Я настоятельно рекомендую спать в комнате с Билли. Принести раскладушку или типа того. Понимаю, что это нарушение привычного ритма. Но вам не
– Я сделаю так, как вы просите, доктор.
– Хорошо. И еще. Мне звонили из школы секретарей. Попросили уточнить, ходите ли вы на приемы. Ваш преподаватель сказал, вы не ходили почти неделю.
– И?
– Я за вами не слежу, Карлотта. Но все же задумался, есть ли причина у пропусков.
– Причина в том, что идти нет смысла.
– О чем вы?
– Я не могу сосредоточиться. Да и что мне сделают, посадят?
– Нет, конечно нет, но…
– Это все теперь так от меня далеко.
– Я бы хотел, чтобы вы ходили на занятия.
– Я очень отстала.
– Там об этом знают. И вы попытаетесь всех нагнать.
– Это бессмысленно.
Ровный, вялый тон, безразличие в голосе Карлотты – все как по учебнику. Профессиональный термин – La belle indifference. Диссоциация с самой собой. Ее не заботило собственное состояние. Она не сопротивлялась. Шнайдерман попытался пробиться сквозь туман ее безразличия.
– Причина есть: навыки, которым вас обучают на курсах, помогут вам собраться. А также продемонстрируют ваши способности. У вас будет больше возможностей, когда вы закончите обучение.
Карлотта какое-то время молчала. А когда ответила, ее голос звучал приглушенно.
– Если хотите.
– Хорошо, Карлотта. Скоро вы себя за это похвалите. Итак, увидимся завтра. Приходите ко мне в кабинет, и я проведу вас в конференц-зал.
– Ладно. Завтра.
Она повесила трубку. Шнайдерман сел за стол, нацарапал парочку заключительных заметок, вставил их в блокнот и взглянул на часы на стене. В запасе был еще целый час. Он решил сосредоточиться на самой последней галлюцинации. Но сначала взять кофе из автомата в вестибюле.
Ее разум рисовал сильные и недвусмысленные образы. Почему? В чем смысл? Как ее бессознательное создало для нее столь четкое и экзотическое существо? И сколько пройдет времени, прежде чем он узнает ее достаточно хорошо, чтобы хотя бы начать догадываться?
Личность Карлотты – как и любая другая – строилась на ряде слоев, каждый из которых опирался на предыдущий. Но, подобно геологическим слоям, в центре крылось ядро. А ядром личности Карлотты была Пасадена – горнило психологической драмы родителей. Были и верхние слои – отношения с Джерри, с Билли, с Бобом Гарреттом и Франклином, – но все они лежали на фундаменте психики. Который сформировался много лет назад в Пасадене. Ключ хранился там. И сейчас он был скрыт даже от сознания самой Карлотты.
Шнайдерман
Он с нетерпением ждал завтрашнего дня. Возможно, штатные психиатры заполнят некоторые пробелы.
9
Шнайдерман и Карлотта сидели в маленьком кабинете на красных виниловых креслах. Там было холодно. Из лифтов снаружи вышла группа медсестер и пациентов.
– Один из наших врачей даже знаменит, – сказал Гэри. – Он из университета Джона Хопкинса. Это как Эйнштейн среди психиатров.
Карлотта небрежно улыбнулась. Она закурила сигарету, погасила спичку и закинула ногу на ногу. Затем взглянула на настенные часы. Комнаты для семинаров были расположены рядом с административными кабинетами. Здесь не пахло медицинскими химикатами, не гремели объявления по громкой связи, не шаркали снаружи. Было очень тихо. Белые стены поглощали все звуки.
– Я и не знала, что с человеком может случиться так много плохого, – сказала женщина.
– Мозг невероятно сложен. Но вот что я вам скажу, Карлотта. Вы этого не знали, но у нас лучшее психиатрическое отделение на Западном побережье. Так что не волнуйтесь.
Карлотта снова улыбнулась. Доктор заметил, что ее улыбки становились пустыми, механическими. Стало еще хуже, чем в тот день, когда она впервые вошла в клинику.
Темно-коричневая дверь открылась. Появилась пожилая медсестра в очках в черепаховой оправе.
– Доктор Шнайдерман? – позвала она с улыбкой. – Вы готовы?
– Разумеется.
Сестра оставила дверь открытой. Доктор нагнулся ближе к Карлотте и тихо заговорил.
– Слушайте, – сказал он, – сначала должен зайти я и прочитать доклад. Это займет двадцать-двадцать пять минут. А потом вас позовут. Хорошо?
– Да.
Гэри встал, пригладил волосы, убедился, что ручка висит прямо и не протекает в карман халата, и поправил галстук.
– Доктор Шнайдерман.
– Что? – повернулся он.
– Удачи.
Доктор широко улыбнулся.
– Спасибо, Карлотта. Мне очень приятно.
Он вошел в зал. Карлотта вытянула шею. Там сидела одна женщина и несколько мужчин, один из них довольно пожилой, с длинными седыми волосами. Послышался гул приветствий. Затем дверь тихо закрылась.
У нее закончились сигареты. Торговые автоматы стояли возле крошечной комнаты ожидания в коридоре. Карлотта достала из сумочки мелочь и купила красную пачку. Медсестра за стойкой дальше по коридору наблюдала за ней, и Карлотта это знала. Она закурила сигарету и медленно вернулась в кабинет.