Суженая

Лошкарева Виктория Витальевна

Печатая шаг, он направился к озеру, где его невинная новобрачная, умываясь, что — то тихо напевала себе под нос.

Счастливая, что брачная ночь обошлась безо всяких последствий.

Раздавив подошвой сапога толстую валяющуюся на земле ветку, МакГрегор в раздражении подумал, что именно этого он не предусмотрел.

То, что его суженая оказалась невинной, он понял с самого начала. Слишком чистый запах, слишком открытый взгляд. Но откуда он мог знать, что девушка окажется в полном неведении о том, как совокупляются люди?

Даже то её

восклицание про поцелуи он не принял в расчёт — крестьяне обычно не утруждают себя долгими ласками, наваливаясь на своих женщин в моменты отдыха или передышки в работе.

Так что при вдовце родителе и полной изоляции. она могла оказаться незнакомой с этой частью любовных игр… Да пусть её и вообще ограждали от этой части жизни (люди — особенно аристократы — по какой — то причине избегали просвещать своих дочерей относительно радостей плоти). но ведь Милена все же выросла в замке, а потому не могла не стать свидетельницей какого — нибудь «неловкого момента» в прошлом.

В каждом поместье такое случалось, когда благородный гость. не сдержавшись. брал грудастую служанку прямо в коридоре; когда молоденькие горничные. позабыв о приказе своей хозяйки, сбегали ненадолго из замка, чтобы постонать под конюхом на сеновале или под кузнецом в его пристройке; или когда один из приехавших родственников сношал в первой же открытой спальне готовую ко всему вдовушку — экономку.

Оглушенный её запахом, Лиам тогда не обратил внимание на слуг… Только сегодня утром, лежа без сна подле своей новобрачной, он понял, что в замке отца Милены не было ни одного молодого слуги, не одной смазливой служанки…

Стивенсон настолько обнищал, что все молодые и сильные давно ушли из замка, и остались лишь те, кому некуда было уходить…

Так она и выросла, — скривился МакГрегор, с силой ударив ни в чём не повинное дерево, попавшееся ему по дороге. — Слишком бедная, чтобы быть принятой в круг аристократов, слишком родовитая, чтобы войти в круг крестьян и батраков.

Этим утром, понимая, что его волк находится уже на грани, он разрешил своему зверю немного поиграть со своей суженой, приучая её к своим прикосновениям, к своему телу, к страсти оборотней. Волку хватило бы и небольшой ласки, чтобы продержаться до следующего утра…

А затем он увидел, как крепко она прижимает к себе этот несчастный плед — так, что даже её тонкие пальчики побелели он напряжения.

Слишком невинная даже для простой ласки…

Волк внутри Лиама зарычал, впервые за многие годы не согласный с решением человека. Раз самка, предназначена ему в пары, то значит она не сможет воспротивиться голосу страсти. Её можно — её надо взять сразу — а после она обязательно поймёт и оценит страсть своего избранника.

Не всё сразу, — взяв под контроль распаленного похотью зверя, пообещал самому себе МакГрегор. — Мы начнём с купальни, и с простых прикосновений…

Лиам прекрасно знал, что в водах целебного источника его зверь окажется полусонным.

Глава 10

Спрятавшись

под пледом, я быстро надела на тело тонкую нижнюю рубашку, захваченную из лагеря, и какое — то время просто стояла на берегу, наслаждаясь чистым воздухом, тишиной… и иллюзией свободы.

Облегчение от мысли, что первая моя ночь в браке прошла спокойно, незаметно схлынуло, оставляя за собой горечь несправедливости.

Так уж повелось, что женщины в нашем мире уже рождаются несвободными: сначала нами распоряжаются отцы и братья, а затем и мужья. Нас продают, покупают, меняют на разные привилегии для рода и семьи.

Наклонившись вниз, я зачерпнула пригоршню холодной воды и опустила туда своё разгорячённое лицо.

Я всегда знала, что другого пути у меня не будет — мне придётся выйти замуж за того, на кого укажет отец. Делить с ним кров, воспитывать его детей… и спокойно принимать все поступки своего супруга.

Отчего всё вдруг взбунтовалось во мне против заведенного порядка вещей?

Отец ведь в любом случае не смог бы уберечь меня от оборотня, ведь приказы императора не обсуждаются.

Просто…

Просто раньше я боялась замужества, потому что точно знала, что обручальное кольцо Джорджа неминуемо окажется для меня рабскими кандалами на всю жизнь. Конечно, я бы продолжила жить, продолжила бы вести хозяйство в замке Стивенсонов — но только под неусыпным контролем графини и её кузины, не имея права голоса там, где до замужества решала всё сама.

Пусть то будущее и не казалось мне очень радужным. но я точно знала, чего ожидать от брака с лордом Джорджем.

Теперь же…

Оказавшись замужем за оборотнем, я совершенно не представляла себе устоев, по которым они живут не знала их законов и традиций… Да я сейчас была единственным человеком в их отряде — и возможно, буду единственным человеком в целом клане.

Единственной чужой.

Приживусь ли я там? Смогу ли принять новое место в качестве своего дома или умру от тоски и несчастья?

Задрав голову к верху, я пыталась прогнать внезапно набежавшие слезы. Нет…

Тосковать я не буду.

И думать о плохом тоже не буду. МакГрегор не просто так приехал в империю — не просто так искал именно меня. Я не знатнее, не красивее остальных девиц нашего государства. Хоть и из древнего рода, но нищая, плохо образованная, никогда не бывавшая при императорском дворе.

Он мог жениться на ком угодно. Но взял в жёны меня.

Я вспомнила многочисленные слухи, ходившие про горных вождей — мол, невест выбирают не сами люди, а их звери — оттого — то не каждая невеста подходит оборотню. И лишь редкая суженая способна стать парой горным вождям.

А раз так…стоило ли мне грустить о прошлом?

Став женой Джорджа, я была бы всего лишь неудобным придатком к замку отца. прислугой, взятой в семью по необходимости; МакГрегору же наши земли были не нужны.