Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
– Поминки сколотили, – вздохнул пахан. – Молодцы какие.
– Когда ты скажешь им? – произнес Гриндевальд. – Они там извелись все. Виктория полчаса над гробом рыдала. Долгопупс застрелиться хотел. Зальцман в кому впал.
Дамблдор, потянувшись к костылям, покачал головой.
– А могли бы и догадаться, что меня так просто не убить. Что я сделаю из мантии, булавочек и жвачки парашют. Кстати, спасибо, Валя, что помог мне вылезти из гроба.
– Ты скажешь им? – не отставал Валя. – Или…
– Валюша, – ласково
Гриндевальд присел на стол и вскинул брови.
– Не понял юмора.
Дамблдор заволновался и, встав с помощью костылей, зацокал по кабинету.
– Валя, я сорок лет не был в отпуске. А я старый совсем. Мне на курорт надо, или в санаторий. В санаторий даже лучше.
– Ты что, гад, кинуть нас решил?
– Ну почему сразу кинуть? Отпуск, для поправки здоровья. И потом, за мной уже год ходят какие-то карапузы и просят отвести их в Мордор. Я ж хуи пинать не буду.
Гриндевальд хрипло рассмеялся. Дамблдор непонимающе вскинул брови.
– Время меняется, – заметил Валя. – Казалось бы, еще вчера я сидел в Тайной комнате, нюхал плутоний и ловил глюки, а сейчас я уже участвую в войне за благополучие волшебного мира. А вот люди не меняются.
– Ты это к чему, Валюша?
– Ты такой же, как тогда, на «Пушинке». Взорвал реакторный отдел, посеял панику и первым сбежал, оставив всех расхлебывать все то говнишко, что ты наворотил. И сейчас, когда всех поставил на уши, заебал всех со своими крестражами, прижал к стене Поттера и опять сбегаешь. Паскуда ты, Альбус.
Пахан чуть не плакал. Прислонив костыль к стене, он сжал руку Гриндевальда в своей ладошке и взмолился:
– Валюша, поехали со мной. В Таиланд. Снимем парочку трансвеститов, купим кокаин, все как ты любишь.
– Нет, Альбус.
– …я тебе научный институт подарю!
– Не хочется.
– Валя!
Гриндевальд, смерив пахана ледяным взглядом, выдернул руку.
– Я не брошу этих убогих. Я теперь их пахан, я за них отвечаю. И я не сбегу, как последнее ссыкло.
Гром за окном рассек неловкую тишину.
– Валя, решайся, у меня электричка скоро.
– Прощай, Альбус.
Подхватив костыли, пахан, похромал к шкафу и взял первую попавшуюся хренюшку. Пепельницу.
– Я люблю тебя, Валя, – пискнул он напоследок и, наколдовав себе портал, унесся в далекие дали, оставив после себя лишь легкий запах спирта и ощущение того, что в душу каждого скорбящего нагадили чистейшим компостом предательства и трусости.
Кабинет опустел. Гриндевальд, взглянув из окна на поминки, плюнул на ковер и вылетел из кабинета, хлопнув дверью.
Конец первой части
====== Глава 22 ======
Часть вторая
На Новый Орлеан, словно легкое темное покрывало, опускалась ночь. Может быть где-то в центре города, у живописных скверов, торговых центров или хотя бы где-нибудь, где автомобиль можно увидеть чаще, чем раз в три
Сидя на табуретке в высокой траве за огородом и любуясь речкой-вонючкой, которая, несмотря на лютое девятнадцатое февраля, почему-то не замерзала, видимо, виной тому слив химотходов с ближайшего труболитейного завода, Деймон Сальваторе, ковыряя ногой в сугробе и обламывая замерзшие травинки, смотрел на реку и, частенько засыпая, не замечал того, что во рту тлеет папироса.
Шаги и пыхтение за спиной оповестили военрука о появлении гостя. Гостю он отнюдь не удивлялся, он приходил каждые сорок минут, пытаясь загнать его в теплый дом.
Клаус Майклсон, одетый в пуховик, трусы и валенки, дрожа от холода, едва не встрял ногой в канаве, нагло скрытой шапкой снега, и, добравшись до табуретки, опустил руку на плечо генералиссимусу.
– Пошли, жахнем, – прошептал он ему на ухо.
– Не хочется.
– Слышишь ты, ванильный военный, от разглядывания прелестей природы пахан из могилы не встанет, – уперся Клаус. – Надо думать, как наших спасать, разбросало нас за эти две недельки. Пошли в дом. Я картохи нажарил.
В итоге Деймон сдался. Может, потому что Клаус был абсолютно прав, а может потому что от холода не чувствовал девяносто пять процентов своего тела.
– А что пить-то? – сварливо спросил он, шагнув в пышущий теплом дом.
– Портвейн 777.
Усевшись на стул и подцепив ломтик картошки двумя пальцами, Деймон заметно подобрел.
– За пахана, – сказал Клаус, высоко подняв стакан.
– За пахана.
Услышав заветные слова, в кухню ворвался румяный Гарри Поттер.
– Пахан?
– Вольно, Поттер, – кивнул Деймон. – Иди, бди дальше.
Гарри, присев на табуретку рядом со своим кумиром, запустил руку в карман и выудил из него злополучную рюмку, щедро украшенную стразиками.
– Профессор, тут такое дело, – замялся он. – Кажется, нас наебали.
– В чем дело, Поттер? – грозно спросил Деймон, занюхав портвейн пампушкой.
Гарри перевернул рюмку и, ткнул пальцем в гравировку на тонкой ножке рюмочки.
– Made in China, – прочитал Клаус. – Но что это значит?
– Что рюмка фальшивая, – пояснил Деймон, сжимая кулаки. – Это не крестраж!
– Какая гнида подменила рюмку?!
– Вопрос в том, где искать настоящую, – протянул Гарри. – Не в Хогвартсе же.
Генералиссимус пожал плечами и плеснул себе еще портвейну.
– Кстати, я не вернусь в Хогвартс, – заявил Гарри.
– Схера ли? – вскинул брови Деймон.
– Пахан хотел, чтоб я отыскал крестражи. И я их отыщу. Малфой и стерва со мной.
– Стерва…хрен с ней. Но Малфой! Поттер, это исключено, у тебя в этом году Ж.О.П.А.!