Сверхзадача
Шрифт:
– Пусть будет по-твоему, согласен. С определенной точки зрения можно понять, почему ты на этом настаиваешь, Гилл.
Мат плюхнулся в свое кресло. Наступило молчание.
– Итак, если подвести общий итог, - заговорил он после долгой паузы, - на сегодняшний день достижения таковы: ты обеспечил и организовал питание, а Сид с грехом пополам осваивает правила навигации.
– С грехом пополам? Что ты хочешь этим сказать?
– То, что сказал. Ты мог бы доверить ему вести "Галатею"?
Гилл не ответил. Наглый вопрос, удар ниже пояса. И совершенно излишний, ответ очевиден.
– Что ты скажешь о своих коллегах? Полагаю, ты знаешь их хорошо?
– Да, мы вместе рыбачим уже четыре года. Должен тебя поздравить, Гилл, твой выбор удачен. Избрав в качестве критерия удаление лодки от берега, ты поступил правильно. Благодарю. И за то, что ты забрал всех семерых, тоже. Нас многое связывает.
– Ты не мог бы говорить конкретно, без общих фраз? Кто они такие, что за люди? Кому принадлежат эти две дамы?
– Рассказывать долго, да и не нужно. Что касается женщин, то Нуа жена Арро.
– Эта хрупкая малютка?
– Нет, другая. Малютку зовут Дие, она принадлежит Трону. Двое юношей, Эви и Опэ, - младшие братья Арро. Кстати, что с ними?
– Они приняли снотворное. За ними присматривает Сид.
– Что приняли?
– Снотворное. Дозу аментипана. Они должны спать, пока до них дойдет очередь.
– А я? Мне тоже вкатили снотворное?
– Тебе нет. В этом случае я применил для выключения сознания тот же аппарат, что и дома, в институте Бенса, для...
– Гилл запнулся и опять начал потеть.
– Для человекообразных обезьян. Другого испытанного средства у меня не было. Но вы, дети моря, оказались более чувствительными. За все время полета ни один не очнулся, а тебя я доставил прямо в это кресло.
Мат с минуту молчал.
– Кажется, ты кое-что запамятовал, Гилл.
– Говорил он тихим голосом, но взгляд словно окаменел.
– В институте в течение двух последних лет вообще отказались от аментипана. Усыпление производилось гальваническим методом, если позволишь тебе напомнить. Аментипан давал негативные побочные явления, и именно я, точнее сказать, мы это установили. Разве ты не помнишь?
Гиллу показалось, что над ним раскололся потолок и сквозь разверзшеюся дыру на голову ему падает обломок скалы. От удара искры посыпались из глаз, а затем все погрузилось в темноту. "Забыл, забыл, совсем забыл, - камнем ворочалось в мозгу.
– Нет, я не мог забыть. Значит, амнезия, значит, этот факт не попал в репрограмму для Юму. Сколько еще будет таких провалов?" - Ноги у него тряслись, он опустился в кресло.
– Не расстраивайся, Гилл, беде еще можно помочь.
– Голос Мата звучал мягко и ободряюще.
– Сколько ты ввел им аментипана и когда?
– Одну десятую грамма, половину обычной дозы. Боялся, что организм, не привыкший к химическим препаратам...
– Когда?
– Вопрос хлестнул, как бич. Именно так и он, Гилл, допрашивал нерадивых сотрудников.
– Приблизительно... Около пяти часов назад. Как только мы вернулись в "Галатею".
Мат вскочил на ноги, пошатнулся. "Ага, все-таки регрессия", мелькнула надежда, но Мат справился с собой. Он сделал быстрый наклон вперед, выпрямился, затем бросил вниз руки, расслабив мышцы. "Как заправский
– Где они сейчас?
– Я провожу тебя.
– Не утруждай себя, старина!
– Улыбка на этот раз была дружеской, искренней.
– Ты выдохся больше, чем я, отдохни. Я отлично ориентируюсь в "Галатее", скажи только, куда ты их поместил. И не принимай все так близко к сердцу. Я подключу их к гальванической сети, и через сорок восемь часов от аментипана не останется и следа. Для большей гарантии мы возьмем у них анализ крови, он в два счета даст полную ясность. Впрочем, зачем я все это тебе объясняю? Ты сам все знаешь, как и я. Уже догадался, верно?
"Неправда, ни о чем я не догадался, И не догадаюсь никогда. Самое ужасное как раз в том, что недостатка знаний в этой области я не ощущал и не ощущаю. Сид был прав: того, о чем мы не знаем, не существует. Но как оно выглядит, это незнаемое? Каков метод, которым можно обнаружить эту черную дыру в памяти? Обломок скалы ворочается в мозгу по-прежнему, давит, давит... Когда это кончится?"
– Утешайся тем, что ты не впрыснул им по две десятых грамма, Гилл!
Мат рассмеялся. В Гилле вспыхнула ненависть. "Теперь я буду ненавидеть его до смерти. Это скверно, очень скверно. Но еще хуже то, что он прав. Нет сил проводить его вниз. Камень все ворочается в голове, дрожат ноги, если я упаду на лестнице, он опять примется меня утешать..."
– Они в жилом отсеке, в спальнях, - пробормотал Гилл.
– Нас теперь девять человек, будет тесновато. Но если супруги поместятся в одной кабине, а я с Сидом, места хватит на всех.
– Хорошо. А где Шарик?
– Зачем он тебе?
– Сид тоже изрядно устал. Зачем нам таскать их на руках, если это может сделать робот? Арро весит побольше, чем я!
– Мат опять засмеялся. Премудрейшая голова, ежеминутно выдающая идеи!
– Шарик на вербальной связи?
– Да.
– Где его искать?
Гилл поднялся было, чтобы подойти к пульту, но Мат его остановил:
– Не трудись! Я мог бы вызвать его сюда сам. Но мне интересно, насколько уверенно я ориентируюсь внутри "Галатеи". Самоконтроль, ты понимаешь. Притом в первый раз. Доставь мне удовольствие поиграть в эту игру!
Последняя фраза Мата прозвучала несколько фальшиво, но Гилл был подавлен собственной неудачливостью настолько, что не обратил на это внимания. "Счастлив, самоуверен... и, разумеется, еще дурачок. Надо надеяться, застрянет в лифте, либо Шарик не послушается чужого голоса. Это собьет с него спесь, по крайней мере".
– Думаю, Шарик разводит сейчас костер, чтобы готовить ужин. Но я советую, окликни его с порога нижнего люка и не слезай по лестнице, покуда он не отзовется.
Что бы то ни было, Гилл не мог допустить, чтобы Шарик напугал Мата. "Возможно, он жесток по отношению ко мне, но я-то тоже показал себя полным идиотом, он только сквитал счет. И надеюсь, без злого умысла".
– Старина, доверь это мне!
– Мат пошел к лифту. Гилл с завистью наблюдал за его легкой, упругой походкой.
– А может, ты полагаешь, у меня дурное произношение? Но уж если Шарик понимает твое!..