Свет и Тень
Шрифт:
И вдруг в тени возле дворцовой стены, увитой виноградом, увидел Марину... Девушка, одетая в короткое, выше чем до колен и совершенно открытое оранжевое платье, сидела на скамье с кувшином воды и полотенцем в руках...
Альк подошёл к ней, пожелал доброго утра, чувствуя, как сердце забилось сильнее. Вот Саший, ну как же он рад был её видеть! И вроде расстались только вчера, и почти весь день она была где-то поблизости, но всё равно, каждый раз, как видел её, в душе что-то переворачивалось...
По тому, как она метнула на него взгляд и тут же опустила глаза в землю, Альк понял, что
Девушка полила ему на руки из кувшина, а потом, когда он умылся – подала полотенце. Альк вытер руки и отдал полотенце Марине. Но у неё так дрожали руки, что она его тут же уронила, хотя сразу и подняла, отряхнув от песка.
Альк смотрел на неё и не знал, что сказать. Он давно отдавал себе отчёт, что девушка ему нравится и чувствовал, что это взаимно, но за время своей болезни столько всего передумал, что окончательно в себе запутался. С одной стороны, Марина была именно такой, какой он когда-то хотел видеть свою жену: красивой, умной, интересной, образованной и при всём при этом – самоотверженой и заботливой. Её заслугу в его выздоровлении переоценить было невозможно. С другой стороны, она была из другого мира, привыкла совсем к другой жизни, к тому же, слишком молода... Но при этом при всём, похоже, влюблена в него так же, как когда-то Рыска.
Рыска... Наверное, она тогда не зря так рыдала.
Она чувствовала, что это всё... И от обязательств перед ней Альк был теперь свободен: она сама ему об этом написала. Она вычеркнула его из своей жизни, и неважно больше у кого и какие остались чувства.
Её милый образ таял где-то вдали...
А эта девушка стояла в шаге от него, и лицо её светилось от счастья. Она была готова выполнить любое его желание. Это не было больше связано с её обязанностями: она сама так хотела, потому что он и в самом деле был ей небезразличен...
Вот только как общаться с девушкой из другого мира, он так пока и не мог понять.
Марина как обычно проводила Алька до двери его покоев и собралась с милой улыбкой уйти к себе, но он остановил её:
– Зайди на щепочку, нужно поговорить, – сказал он. Прямо как в первый раз в жизни, отметил он про себя. Обычаи их ещё... Не знаешь с чего начать!
Когда девушка тихо притворила дверь у него за спиной, Альк обернулся и в упор посмотрел на неё.
– Марина... – глухо произнес он, – Ты бы хотела... заняться со мной любовью? – ляпнул он и тут же пожалел. Ну как можно было такое сказать? Как будто на работу нанимаешь!
На лице Марины появилась такая странная улыбка – вроде и радостная, и в то же время какая-то неискренняя, издевательская. Она никогда раньше так не улыбалась.
– Это для меня честь, господин посол, – произнесла она, приподняв брови.
– И всего лишь? – удивился Альк.
– Я уже говорила, что готова выполнить любое ваше желание, господин, – сказала она, – Ну что? Мне раздеваться?
Будь на её месте любая другая, Алька бы это вполне устроило, но от Марины он ожидал другой реакции. Думал, она искренне обрадуется ... Хотя за такое у себя на родине он мог получить в лучшем случае пощёчину. Кошмар... Пошло как-то вышло. Разочарованию его не было предела.
– Не надо, – буркнул
С невозмутимым до ужаса видом Марина направилась к двери. А Альк сидел и смотрел ей вслед. Обернётся или нет? Должна обернуться, иначе зачем пришла сегодня с кувшином и полотенцем, если не звали? Зачем возилась с ним столько времени, выхаживая после ранения?..
Но она, не замедляя шага, продолжала идти вперёд, а потом на ходу же взялась за дверную ручку.
– Ты что, всё-таки уходишь? – зло спросил Альк, вскочив на ноги.
И она замерла на месте.
– Если вам так угодно, я останусь, – ровно произнесла она, не поворачиваясь.
– А сама ты чего хочешь?
– Моё желание ничего не значит, господин посол. Я обязана по закону, и вы это знаете, – её голос всё же слегка, еле заметно, дрогнул.
– Так ты хочешь быть со мной или нет? – подходя к девушке, спросил Альк.
– По крайней мере, не так, – отрывисто сказала она, чуть повернув голову.
Альк смешался. И как это понимать? Его так долго убеждали, что любая женщина будет просто счастлива...
– Это всё ваши законы... Я ни хрена в них не понял! – он сам не понимал, злится или оправдывается, – И ты так странно мне ответила...
– А вы как спросили? – резко обернувшись, звенящим от обиды голосом, воскликнула Марина. Глаза её потемнели от гнева.
И Альк словно очнулся. Да плевал он на их традиции! Надо было сразу делать, как привык! Ведь именно поэтому он ей и понравился: за то, что не похож на местных.
– Конечно, нет, всё не так ... – он, тяжело дыша, покачал головой, – Ты мне очень нравишься, Марина, – произнёс Альк, чувствуя убыстряющийся сердечный ритм, – Ты очень красивая. Я давно тебя хочу... Пожалуйста, останься сейчас со мной...
Марина снова отвернулась к двери – но лишь для того, чтобы закрыть её на засов. А потом повернулась к Альку лицом. Она уже не злилась...
– Я вас тоже хочу ... С самого первого дня, господин посол ... – простонала она. Грудь её вздымалась.
– Альк, – поправил он её.
– Альк ... – повторила Марина и бросилась к нему в объятия.
... Что он запомнил? Звон её многочисленных цепочек на шее и на запястьях, хлесткие косички, танцующие при каждом движении, запах пряно-сладких духов, не похожих ни на одни из тех, которыми пахли женщины на балах в обеих столицах Савринтарского тсарствия... А ещё её дрожащие руки, дорвавшиеся до него и бросившиеся сразу срывать одежду, нежные жадные губы, смуглую, гладкую, как шёлк кожу, горящие страстью карие глаза и сдавленные стоны, словно пыталась и не могла сдерживаться...
Когда страсть наконец-то схлынула, а мир понемногу начал обретать реальные очертания, над Иргемаджином сгустились сумерки. Сумерки второго дня... Первый день, следующая за ним ночь и почти весь второй день практически стёрлись из памяти, потонув в море этой страсти.
Они занимались любовью на всех поверхностях в посольских апартаментах: на кровати, диванах, креслах, столах, комодах, а также в ванее и в бассейне и – совсем уж наглость! – на выходящем на улицу балконе, правда глубокой ночью и под проливным дождём.