Свет и Тень

ASTORIS

– Да уж, закончится она, война эта, – отмахнулся Жар, горестно вздыхая, – Больше пяти лет покоя нет. И что это за тсарица-видунья такая, откуда она столько народу берет и как ими управляет?

Крысолов вздохнул.

– Кажется, у меня есть ответы на все эти и другие вопросы, дорогой друг. И эта одна из причин, того, почему я взял тебя с собой: я отвечу на все.

Альк посмотрел на наставника внимательнее.

– Ну, давай, говори, – сказал он.

– Но не здесь же! – Крысолов обвёл рукой зал кормильни.

Старый путник был прав: разговаривать о более-менее значимых вещах в общественном месте не стоило.

Мало ли, кто ещё мог находиться в кормильне и слышать их? Поэтому было решено снять комнату, а лучше две и подняться наверх, тем более, что всё равно надо было искать место для ночлега: стремительно смеркалось.

Но хозяин их разочаровал: свободных комнат на эту ночь в его заведении не было. Другую кормильню искать было бесполезно: в Чеговицах, небольшом городке, куда учитель вызвал Алька и Рыску путничьей почтой, другой кормильни попросту не было.

– Пойдёмте в Пристань, что ли, – досадливо, с явным нежеланием снова выходить на мороз, проговорил Крысолов.

– А меня кто туда пустит? – буркнул не менее раздосадованный Жар. За день он устал и замёрз. И не настолько интересно ему было то, о чём должен был рассказать Крысолов. Кровать, на которой можно развалиться, интересовала его куда больше.

– С троими путниками? Не смеши, – успокоил его Альк, – Тем более, Рыска там как родная. Да, Рысь? – подколол Альк.

– Прекрати, – путница шутливо толкнула мужа плечом. Вообще-то, ей действительно было до сих пор неудобно перед Главой Чеговицинской путничьей общины за то, до какого состояния она напилась в его кабинете в свой первый приезд в город.

...Главу путничьей общины городка они встретили прямо у ворот Пристани, с той стороны, где была калитка на его половину, одетого в тулуп и косматую шапку-ушанку, со снеговой лопатой, занятого расчисткой свежевыпавшего снега, не смотря на сгущающиеся сумерки.

– Что ж делом не по рангу занимаешься, уважаемый? Неужто заставить некого? – спросил Крысолов после взаимных приветствий.

– Да кого? – словоохотливо отозвался мужик, оперевшись на лопату, – Ни сына, ни зятя у меня нет, внук мал ещё, да и сам я люблю в охотку свежий снег покидать. Хотели чего или так, поздороваться? – спросил он, отметив, что ему уже приходилось видеть и пожилого ринтарца, и благородного соотечественника. А с женщиной так вообще пришлось сидеть за одним столом при весьма печальных обстоятельствах.

– Прямо и не знаю, как с вами и быть, – вздохнул он, выслушав вечерних гостей, – И отказывать вам не хочется, и поселить вас негде.

– Почему это – негде? – не понял Крысолов, – Неужто ни одной свободной комнаты нет? Здесь ведь глушь настоящая. Откуда народ-то понаехал?

– Ваша правда, дорогой коллега, глушь несусветная, – метнув глазами молнии, согласился здешний путник, нервным жестом откинув одну косу за спину, – Да только граница тут совсем рядом. В Пристани гарнизон расквартирован. Не то, что в гостинице – в сарае, на дворе – и то мест нет.

Альк покачал головой, явно желая выругаться. Но он больше себе этого при Рыске не позволял. Идти ночевать под сень близкого леса никому не улыбалось. Мало того, что к вечеру усилился мороз, так ещё и неизвестно было, кого там можно встретить, в этом лесу, здесь, у самой границы.

– Может, хоть в кабинет к себе пустите? – жалобно спросила Рыска. Она устала, как никогда. У нее просто ноги подкашивались. Ещё и тошнило от слишком

жирного жаркого, которым она сегодня поужинала. Наверное, и предыдущая бессонная ночь давала о себе знать ( хотя, об этом-то жалеть не приходилось), и прошедший день, проведённый в седле под снегопадом. Вобщем, ей до жути хотелось прилечь. Альк крепился, но тоже чувствовал себя весьма заезженым, наверное, по той же причине.

– Да и кабинет мой занят, – развёл руками путник, – Я уж два месяца все дела дома у себя решаю: и посетителей принимаю, и почту раздаю. А в кормильню не ходили?

– Да оттуда только! – пробормотал Жар.

Рыска, единственная из всех до сих пор сидевшая в седле, посмотрела вниз, и голова у нее закружилась. Попросить Алька подать ей руку значило расписаться в собственной слабости и вызвать кучу вопросов, а потому она решила спешиться самостоятельно. Приземлилась она в снег, не давший сразу опоры, и голова у неё снова закружилась. Вцепившись в узду своей скакуньи, Рыска, конечно, удержалась на ногах, но произошедшее не укрылось ни от Алька, тут же пришедшего на помощь жене, ни от Чеговицинского Главы, со вздохом махнувшего рукой.

– Устала, милая? – обратится он к Рыске.

Она лишь кивнула, глубоко дыша. Опять напала дурнота. Ох, не надо было столько есть... А какой голод был! Зверский!

Путник вздохнул.

– Что ж, на улице в мороз да снег живых людей не оставляют, – сказал он, – Раз некуда вам пойти, так ночуйте у меня дома. Правда, комнату только одну на всех могу предоставить. Потерпите? А для скакунов – только навес, да сено на ужин. Ну как?

– Просто замечательно! – просияв, ответила за всех усталая Рыска.

– Ну, тогда, добро пожаловать, – сказал Чеговицинский путник, кивнув головой в сторону крыльца на жилой половине.

Рыска прилегла – теперь её ещё и познабливало. Альк уселся на ту же кровать ( надо сказать, единственную в комнате), взяв жену за руку. Крысолов расположился в кресле у камина, вытянув к огню усталые ноги. Жару досталась шаткая табуретка. Конечно, хозяйка пообещала принести пару матрацев для него и Крысолова, да только что-то пока не торопилась.

Он с завистью посмотрел на “голубков” и подумал, что когда-то такое и представить было невозможно. Но это с одной стороны. С другой , то, что Альк и Рыска созданы друг для друга, было видно чуть ли ни с первого взгляда на них. Но как же хорошо всё-таки, что поженились! То, что Рыска жаждет этого всей душой никогда и ни для кого не было секретом. Но этот-то! Довольный донельзя, хоть и хмурится, как всегда. Сидит с ней, по руке её гладит, с такой нежностью, что сердце замирает. Поглядев на это пару щепок, Жар не стал просить саврянина подвинуться, чтобы и ему тоже усесться на кровать. Пусть радуются друг на друга, подумал он. Им сейчас ни до чего, всё по боку: и друзья, и родственники. Им хочется быть только вдвоём.

Однако Рыска уже и сама заметила, что её названный брат испытывает неудобства и позвала:

– Иди, садись сюда. Подвинься, Альк!

И вот тут Жар окончательно оторопел, потому что Альк ПОСЛУШАЛСЯ(!!!), хотя и метнул на бывшего вора недовольный взгляд. Обалдеть!

– Рысь, да я и здесь посижу, не надо! – начал из вежливости отказываться Жар.

– Да, ладно, иди, садись сюда! – ворчливо позвал уже Альк. Пришлось пересесть.

– Ну, все уселись? – спросил Крысолов, – Теперь слушайте.