Свет и Тень

ASTORIS

– Проклятая тварь! – прорыдала Рыска и кинула в крысу чем попало ( как оказалось, под руку попалось полено, ибо сидела она рядом с камином). А сама упала на колени у постели раненого и заревела в голос.

Ну как же это подло! На учителя была вся надежда! Он уже знал, что следует делать, а они так глупо упустили момент, когда ему нужна была их помощь! Это не он сейчас умирает – это всему тсарствию приходит конец. Это оно загибается в корчах вместе со всеми жителями... А всё из-за того, что вчера, не смотря на смутную тревогу она думала не

об общем деле, а о том, что устала и плохо себя чувствует, потому, что позволила себе уснуть.

Растянувшись на полу, она заревела громче...

Конечно, дело не только в ней или в них во всех. Но разве от этого легче? Разве легче от того, что весь мир сошел с ума?

Что вообще случилось в нём? Зачем нужны войны? Ради чего? Неужели только ради власти? Разве это повод убивать такое количество людей? Может быть, только ей этого не понять, может, она так и осталась тупой весчанкой, а таким, как Виттора, известен истинный смысл войны?

Да конечно же нет!!!

Эта Виттора – само зло. Это так, иначе как она смотрит по утрам в зеркало ? Кем собирается вырастить своего ребёнка?

Ведь такого просто не должно быть... Люди обезумели, не иначе, раз поклонились ей и легко убивают своих соотечественников, своих братьев – ради какой-то эфемерной цели. Неужели они надеются, что с приходом тсарицы-видуньи к власти им станет лучше? Неужели думают, что та, которая ни за что ни про что убивает женщин и детей, отнесётся к ним по-доброму?

Скорее всего, они вообще не думают. Просто, как и она, жаждут власти. Похоже, им просто мало воздуха, земли, воды. Они не хотят жить в мире. Они хотят золота и власти...

Пожалуй, Альк был прав, говоря, что люди всегда найдут, за что подраться. Но разве такие средства можно оправдать хоть какой высокой целью? Разве можно?..

Наревевшись, Рыска поднялась с пола ,отряхнула и поправила одежду. Она не заметила этого, но когда выпрямилась, отерев слёзы, она словно стала другим человеком. Совсем другой... Собственная смерть впереди, которую она почувствовала так давно, стала вдруг размытой и какой-то неважной. Она умрёт? Это ещё неизвестно. Один шанс есть всегда.

Но уж до этой твари, с подачи которой ( а это так – она чувствует) ранен учитель, а так же убиты и ранены многие хорошие люди, сволочи, благодаря которой она так редко видит своих детей, беспринципной мрази, покусившейся на её мужчину, она точно доберётся, и пусть это будет последним, что она сделает в жизни.

– Я отомщу за вас, учитель, – глухо произнесла чернокосая путница, – Я докажу, что вы ненапрасно прожили и жизнь и воспитали столько учеников. А потом... вернусь, и мы ещё вместе посмеёмся над всем этим... – пообещала она с горечью в голосе.

Ничего такого ей не представлялось, но Рыска сказала это на зло своей судьбе. И ей стало легче. И, наверное, поэтому, когда дверь открылась, впустив в комнату немолодого незнакомого саврянина, Жара, Алька и Главу Пристани с женой, путница совершенно спокойно и по-деловому поговорила с

лекарем и помогла при осмотре. Получив рекомендации от благообразного пожилого человека и заручившись тем, что начиная с завтрашнего дня он станет ежедневно посещать больного, а так же вручив вознаграждение, она сама проводила лекаря, а затем сказала:

– Теперь всем спать. Завтра с утра в путь.

– Я после такого не усну, – буркнул Жар. Каким он был, таким и остался. Что в молодости, что теперь боялся крови. Служба в столице не сделала его более закалённым за столько лет... Хотелось пожалеть его и утешить. Но вместо этого она жестко бросила названному брату:

– Вот и прекрасно, сиди с учителем. А я посплю. Только разбуди завтра пораньше.

– Пусть, наверное, Жар здесь, с ним и остается, а мы на север поедем? – предположил Альк несколько неуверенно. Почему-то ему тоже казалось, что Жар должен ехать с ними.

– Нет, мы все едем, – возразила Рыска, по-прежнему ни на кого не глядя. – Вы позаботитесь о нем? – обратилась она к хозяину дома, – Это мой отец, – произнесла она далее, как никогда в жизни веря в то, что говорит, – Я ... мы, – она метнула взгляд на спутников, – Будем вам очень признательны, – и, вытащив горсть монет, она вложила их в ладонь гостеприимного, уже не впервые пришедшего ей на помощь человека.

– Да... конечно, – слегка смутившись, ответил тот, – Но не надо денег, – он высыпал златы на комод, – Вы когда вернетесь? – риторически спросил он.

– Можем и не вернуться, – уронила Рыска, – Но я очень надеюсь на вас. Я знаю, что вы не оставите его. Но уж если вернёмся... Я щедро вас отблагодарю. А теперь давайте отдыхать. Впереди трудные дни.

По-прежнему ничего было не ясно. Кроме одного: после слов на пару щепок пришедшего в себя учителя медлить больше нельзя. Надо торопиться в путь. На север. На этот трижды клятый остров.

Так они завтра и поступят.

====== Глава 31 ======

...До северного побережья Саврии от Чеговиц Альк, Рыска и Жар добрались за четыре дня. Жарову корову оставили у Главы Пристани, а самого Жара пересадили на более быстроходного скакуна – нетопыря Крысолова, справедливо рассудив, что хозяину этот скакун если и понадобится, то весьма нескоро, а им нужно торопиться.

По дороге Рыска более или менее чётко объяснила своим спутникам всё, что успел сообщить ей учитель, не вызвав никаких восторгов с их стороны. Дело казалось невыполнимым.

Остров Пелигос уже несколько лет служил оплотом армии тсарицы-видуньи, и никто за почти шесть лет войны так и не смог туда прорваться. На этот остров враги отступали каждый раз, как только терпели очередное поражение.

Идею пробраться туда втроём иначе как безумной назвать было невозможно. А уж попытаться убить тсарицу-видунью, владеющую умами, собравшую народы под свои знамёна, с легкостью использующую как “свечу” любого видуна, сумевшую средь бела дня сбежать из охраняемой камеры было безумием в чистом виде.