Свет и Тень
Шрифт:
В следующую щепку мужчину окликнули, и он, резко обернувшись, сбил свою кружку, выругался и сцепился с кухарем по этому поводу.
У Рыски шевельнулась было догадка, но что-то другое, тяжёлое, навалилось на неё вдруг, снова отбив аппетит.
А вот девица как раз закончила есть, отставив миску с ложкой.
– Ну, бывай, коллега, я поехала, – она похлопала Рыску по плечу, вызвав непроизвольную дрожь, и выскочила из столовой молодой горной козой, простучав по полу высокими острыми каблучками. И как только
Сбросив неприятное впечатление, какую-то неправильность – может, от того, что за годы обучения она так и не общалась с этой девушкой и не ожидала от неё панибратства, а может, от того, что на душе плохо, а рядом звучит бодрый, звонкий голос, Рыска взялась было снова за ложку – и тут окончательно расхотела есть. Вскочила, едва не перевернув стол, и бегом побежала наверх.
Развилок был близок.
С Главой Пристани она столкнулась у лестницы, чуть не сбила мужика, на ходу перебирающего бумаги, извинилась, пробежала на пару ступенек вверх...
– Ты Рысь? – окликнул он её.
– Да, – девушка остановилась.
– Спутник твой – Хаскиль? – Рыска кивнула. – Тут ему ... письмо. Срочное. Передашь?
– Не было же ничего... Мы же лучину назад к вам заходили... – возразила девушка, похолодев. Впрочем, она сразу поняла – ему; ошибки нет.
– Только что принесли, девонька, – печально уронил мужчина, – Ничего хорошего... – и протянул ей вчетверо сложенный листок. – Уж извините...
Рыска почувствовала, как ноги за мгновенье налились свинцом, но поблагодарила путника и понуро побрела наверх.
Путничья почта считалась самой быстрой в Савринтарском тсарствии. Стоило отдать письмо в ближайшую Пристань, и оно срывалось в полёт с ближайшим путником, выехавшим после отдыха или еды по своим делам. Более того: письмо размножат в том количестве, которое потребует отправитель и передадут во все запрошенные им города. Есть, разумеется, и минус у такого сообщения: никакой тайны переписки, и потому письма для путников содержат лишь точную, сжатую информацию.
Можно передать письмо и из вески, любому проезжему или приглашённому путнику и точно знать, что оно найдёт адресата. Только так и можно связаться с неуловимыми воинами удачи, при чём отправитель ничего не должен платить: всё идет в счёт взносов, которые путники платят общине.
Однако и от самого путника кое-что зависит: если он ждёт письма, должен интересоваться его наличием в городах, где бывает, и Альк с Рыской так и поступили, едва войдя в Чеговицинскую Пристань.
Но письмо принесли чуть позже.
...Альк сидел в комнате за столом, подперев голову одной рукой. Он не то, что не прилёг, а даже плащ не снял.Только ножны с мечами скинул и бросил на кровать.
Он был весь как сжатая пружина... До дрожи хотелось его обнять. Рыска подошла
– Альк... вот... – положила на перед ним письмо.
Он бросил на неё затравленный взгляд, развернул послание, быстро пробежал глазами и отбросил, со вздохом откинувшись на спинку стула. Когда так долго ждёшь беды, сама беда воспринимается как облегчение.
– Читай, – уронил он.
Рыска тут же схватила листок бумаги.
Мелким, убористым почерком с сильным наклоном вправо по-саврянски там было написано:
“Дамира родила мальчика. И дитя, и мать при смерти. Срочно возвращайся домой”.
Дата стояла позавчерашняя.
Рыска подавила вздох. Она вообще не знала, что ей делать: молчать, говорить, может, уйти или помочь ему собраться?.. Её просто приморозило к полу.
– Я поеду, – тускло сказал Альк, – Ты со мной?
Ей хотелось бы сказать – Да! – но дар подсказывал ей, что она не может этого сделать.
– Нет, Альк, – вздохнула она, опустив глаза, – Мне... Наверное, в другую сторону. Потом найдёмся... – она произнесла это внешне спокойно, но внутри у неё всё похолодело.
Он понимающе кивнул. Он как обычно знал и чувствовал всё то же, что она. А она только что определилась с направлением: несмотря на невыполненное задание, она должна была возвращаться в Ринстан. Почему – она пока не знала, но чувствовала, что в ней там есть необходимость, и немалая. Что это очень важно.
Альк поднялся, нацепил ножны.
– Давай попробуем поменять дорогу, – предложила Рыска тихо.
Альк на миг задумался.
– Бесполезно, – отрезал он, – Слишком далеко, сдохнем оба, – добавил он спокойно.
– Давай хоть попробуем! – настаивала Рыска.
– Нет! – он посмотрел ей в глаза.
– Но почему?!
Рыска уже всё видела. Он, как всегда, был прав. Но вероятность, хоть и ничтожная, все же оставалась.
А потом, уже в следующую щепку, что-то изменилось – словно струна лопнула, и Альк на миг замер, поморщившись как от боли. Она тоже это увидела: крошечное тельце новорожденного младенца, вдруг вздрогнувшее и замершее, начав наливаться синевой. И женщину с расширенными, блестящими горячечным блеском синими глазами, мечущуюся в бреду.
– Я поеду, – повторил Альк. И, словно прочитав Рыскины мысли, хотя в подобные моменты, похоже, так оно и было, добавил, – Тобой ради неё одной я рисковать не буду.
– Альк, давай...
– И не провожай меня. Иначе я с ума сейчас сойду!.. – в его голосе прорвались истерические нотки. Он мотнул головой, схватил сумку и вышел за дверь.
Рыска смотрела в окно. За серой завесой вновь начавшегося дождя всё было размытым и таким же серым.
Альк вышел из гостиницы и накинул капюшон, а затем направился к стойлу, где ждал нетопырь.