Свет на пути. В синем небе нет следов
Шрифт:
Страх властей указывает на безоговорочное признание ими отдельного индивида, не обладающего никакой властью вообще. Они наверняка грешны, наверняка за ними что-то водится, раз они так боятся,что одно мое присутствие их разоблачит.
Я бы сказал, что это добрый знак — мне это нравится. Я бы отказался от Нобелевской премии, потому что это все развлечения буржуазии, но я никогда бы не стал отказываться от столь замечательного признания — такое признание устраивает меня как нельзя больше.
Я бы хотел сказать вот какую вещь: Германия может сколько угодно не давать мне попасть на свою территорию,
Моя работа невидима — мне и не нужно непосредственно быть в Германии. Любящие меня сами приедут ко мне куда угодно. И если их любовь достаточно сильна, они увидят меня возле себя. Мне не нужно для этого ехать в Германию — я все равно буду с моими санньясинами. Мое присутствие зависит от их любви, а не от виз, которые выдает правительство.
Этот случай попросту еще раз наглядно демонстрирует нищету ваших так называемых великих держав. Мы будем праздновать и радоваться в тот день, когда мне негде будет остановиться в этом мире. В этот день мы будем петь и танцевать от счастья, потому что это случится впервые в истории...
Ведь Сократ был осужден в Афинах, а Афины — это был просто город-государство. Судьи сказали ему: «Уйди из Афин, и мы тебя не тронем. Перед тобой весь мир — зачем же зазря пить яд? Просто уйди из Афин».
Иисуса распяли в Иудее — это очень маленькая страна. Пока он был жив, никто за ее пределами о нем не слышал. К тому же он и не умер на кресте. Не было никакого воскрешения — его просто сняли с креста спустя шесть часов, а чтобы умереть на кресте нужно было по меньшей мере сутки, а иногда и двое.
Все это было устроено Понтием Пилатом, римским наместником, и одним влиятельным человеком, который хотел спасти Иисуса. Они договорились, что Иисуса распнут в пятницу, но как можно ближе к ночи,чтобы он не долго провисел на кресте. В пятницу на закате иудеи прекращают любую работу, потому что в субботу им запрещено вообще что-либо делать. Поэтому казнь все оттягивали и распяли его только ближе к вечеру, когда солнце уже пошло вниз. И еще до заката его нужно было снять с креста — по иудейскому обычаю. Потом он должен был ждать в пещере. После субботы его бы снова повесили на крест, но к тому времени его уже увели из Иудеи. Он жил в Индии и прожил до ста двенадцати лет — до самого зрелого возраста. В Индии же он и умер; я был на его могиле в Кашмире, и вот какое забавное совпадение: там же в Кашмире похоронен и Моисей.
Но никто больше не вставал у него на пути, никто его не преследовал и никто не распинал. В Индии он прожил долгую жизнь. В Иудее его распяли, когда ему было тридцать три,и после распятия он прожил до ста двенадцати лет без каких-либо неприятностей.
Так что, нам есть чему радоваться: по всей видимости, я первый человек за всю историю цивилизации, который подвергается преследованиям всего мира. Это не дурная весть, а добрая. Это означает, что я несу угрозу всем властителям этого мира — религиозным, политическим, социальным. Одному-единственному человеку, в одиночку, удалось обнажить все бессилие и нищету великих держав, великих теологов, великих религий. Могу ли я просить о большей награде?
Все
Глава 14
Говорите от всей души
Вопрос первый:
Возлюбленный Ошо,
Я все пытаюсь объяснить людям, кто такой просветленный мастер. Я пытаюсь и так и сяк; это как если бы каждое утро, садясь за рояль, я пробовал бы спеть свою песню иначе, в другой тональности, изменив мелодию.
Но мои знакомые на Западе никогда не слышали подобных историй, и я вижу, что мои слова не доходят до цели. Но не говорить я не могу, поэтому я продолжаю искать подходящие слова. Если их собрать в одну книгу, то такую книгу я бы назвал так: «Слова выражения», — потому что я не могу ни сдаться, ни достойно выразить мою тишину, мои слезы, мой смех. Пожалуйста, помоги мне найти слова выражения, подскажи, как объяснить моим друзьям из долины слепцов, что такое просветление, и кто такой просветленный мастер.
Ты не первый, кто столкнулся с этой проблемой — она стара как мир. Те же самые попытки, которые ты предпринимаешь сегодня, предпринимали испокон веков тысячи поэтов, художников, музыкантов скульпторов и других творческих людей, которые хотели выразить то,что выразить нельзя. Всем им это было известно — что нет способа выразить, — но тем не менее сердце человека переполнено страстным желанием выражать, объяснять, передавать знание своим любимым,тем, в ком он хочет найти понимание.
Пожалуй, нет в мире задачи сложнее... человек познает, чувствует, подходит очень близко к выражению — но в результате упускает. И из-за того, что он постоянно упускает, задача становится все сложнее и сложнее.
Так что, я очень хорошо понимаю твою проблему, но тебе придется понять, что в мире есть вещи, которые высказать не получится, сколько ты ни пытайся. Не стоит также ожидать какого бы то ни было успеха, потому что успех — это сама попытка. Ты старался как мог, ты вложил в свои слова всю свою тотальность. Ты пытался от всего сердца. Но что же можно поделать, если это невозможно просто по природе вещей?
Просветление случается без слов и без мыслей; когда ум как таковой оставлен далеко позади; когда вы не слышите даже сердцебиения, когда в вас абсолютная пустота. Нет ни света, ни тьмы. Просветление дальше их обоих.
Просветление — это то, чего нет в известном нам мире. Мы не можем провести параллель,мы не можем установить даже отдаленную связь между ним и еще чем-либо, что дало бы нам хоть какой-то намек. И всякий раз, когда мы пожелаем объяснить его словами, мы неизбежно будем вовлекать ум — который никогда не существовал в действительности. Мы неизбежно будем вовлекать слова, которых тоже нет.
В этом-то и состоит вся нелепость ситуации: мы прибегаем к помощи несуществующих свидетелей. Можно, конечно, попытаться и с ними, но они просто рыщут во тьме. Все эти попытки ничтожны, в то время как существование настолько огромно, что его не вместит ни одно слово.