Свет жизни
Шрифт:
– Мамочка! Посмотри, какая славная маленькая девочка! Ты не говорила мне, что у тети Розмари есть маленькая девочка.
В следующее мгновение они выпутались из толпы мальчишек, и Элизабет, такая же молодая, как десять лет тому назад, горячо целовала свою кузину. Дженни, присев на корточки, старалась подружиться с Кинзой.
– Дженни, - сказала мать неодобрительно, - ты еще не поздоровалась с тетей Розмари.
Девочка поднялась, вежливо поцеловала тетю и опять занялась Кинзой. Обе женщины оставили их и заговорили с отцом Дженни.
Потом, когда
– Что с этой девочкой?
– спросила она удивленно.
– Я показала ей свою блестящую брошь, а она только смотрит вперед.
– Она слепая, Дженни, - мягко сказала тетя Розмари.
– Но это не помешает тебе играть с ней. Ты давай ей игрушки, чтобы она ощупывала их, и пусть она ощупает тебя пальчиками, так она знакомится. Ты можешь спеть ей песенки. Она полюбит тебя, я уверена.
Она подняла крошечную ручку Кинзы и слегка провела ею по лицу и волосам Дженни, затем обратилась к подошедшим мистеру и миссис Свифт. Но прежде чем она произнесла слово, Дженни схватила руку матери и посмотрела на нее полными слез глазами.
– Она слепая, мамочка, - прошептала девочка, - как те дети на елке.
– Ничего, дорогая, - ответила миссис Свифт ласково.
– Она выглядит счастливым ребенком, нам надо найти ей маленький подарок. А сейчас пойдем и посмотрим дом тети Розмари.
Они все вместе направились через площадь к дому. Взрослые шли впереди, а Дженни вела Кинзу и так увлеклась своей новой подружкой, что не обращала внимание на окружающее. Сейчас она была намного счастливее, чем за все время предыдущих каникул, потому что, хотя она и любила отца и мать, но ей было только десять лет, и она хотела играть с детьми; более же всего она хотела заботиться о ком-нибудь. Она была уже большая, чтобы играть с куклами; ее любимицы остались дома, и она ужасно скучала за ними. Но трехлетняя кудрявая девочка - это намного лучше, чем ее любимицы. Она даже не представляла раньше, как это восхитительно.
Они дошли до узкой боковой улицы, где жила тетя, и миссис Свифт всеми силами старалась не показать, как она шокирована видом сидящих на булыжной мостовой детей и оборванных нищих. Но она не могла скрыть своего ужаса, когда тетя Розмари остановилась перед последним домом и стала искать ключ. На ступеньке, загораживая вход, сидела очень бедная женщина, держа что-то у груди под лохмотьями. Розмари заговорила с женщиной, которая освободила от лохмотьев и протянула ей маленького ребенка - кожа да кости, полумертвого от болезни и недоедания. Миссис Свифт протянула руку, чтобы удержать Дженни, но слишком поздно - девочка шагнула вперед и вместе с тетей
– Дженни!
– строго позвала ее мать, - иди сюда.
Но Дженни не обратила на нее никакого внимания. Она печально посмотрела на Розмари и спросила:
– Он умрет?
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Давайте войдем в дом.
Она открыла дверь, провела женщину в амбулаторию и велела ей подождать, а сама вернулась к гостям. Миссис Свифт стояла на прежнем месте, как бы позабыв, где она. Справившись с первым потрясением при виде такого несчастного создания на крыльце Розмари, она сказала:
– Розмари, не беспокойся о нас. Иди и помоги им.
Розмари была в нерешительности.
– Хорошо, пойдемте наверх, - сказала она.
– Я проведу вас в гостиную. Стол накрыт к чаю.
Было странно видеть в доме на такой грязной улице картины и цветы, восхитительно сервированный завтрак на фарфоре. Хозяйка усадила гостей за стол, затем нерешительно произнесла:
– Это покажется очень невежливо, но вы извините меня, если я покину вас минут на десять. Видите ли, я знаю эту женщину, она потеряла четырех детей. Этот ребенок - все, что у нее осталось.
Дженни решительно встала и присоединилась к своей тете.
– Я пойду и помогу тебе, - заявила она.
– Нет, Дженни, - твердо сказала мать, - об этом не может быть и речи. Иди, садись и пей свой чай.
Девочка тотчас вспылила:
– А я хочу пойти! Я хочу, чтобы ребенок поправился. Я не хочу никакого чая. Ну, скажи, тетя Розмари, что мне можно идти, это ведь твой дом. Папочка, скажи, что мне можно идти…
Отец совершенно неожиданно пришел на помощь Дженни.
– А что с этим ребенком?
– спросил он.
– Что-то заразное?
– Нет, нет, - ответила Розмари.
– Я уже видела его раньше. Это от голода и неправильного питания.
– Я бы отпустил ее, Элизабет, если Розмари не возражает, - сказал мистер Свифт, и, когда торжествующая Дженни вышла из комнаты, он обратился к жене.
– Дорогая, пусть она помогает, как может. Ей необходимо оказывать кому-нибудь помощь. Если она увидит страдания других, то перестанет быть такой эгоцентричной.
– Может быть, ты и прав, - согласилась мать Дженни и тихонько вздохнула.
– Если бы у нее были младшие братья и сестренки, - добавила она задумчиво.
В это время Дженни и тетя склонились над ребенком, а его мать рассказывала им горестную, но обычную историю. Казалось, слишком поздно было помочь, но, может, еще есть шанс?..
Тетя Розмари обратилась к девочке:
– Дженни, пойди наверх и принеси мне чашку, ложку и сахар на полке под плитой.
Дженни исполнила охотно и быстро.
– А теперь принеси большой чайник, - велела ей тетя.
В одно мгновение девочка исполнила приказание.
– Теперь принеси таблетки на третьей полке, вон там, - продолжала давать указания тетя.
– Сполосни чашку и ложку горячей водой, разомни таблетку, налей немного воды, подай ту бутылочку…