Свет жизни
Шрифт:
– Хамид, я потеряла Кинзу, - говорила она и затем умоляюще добавила,- прошу тебя, помоги мне найти ее. Ты не знаешь, куда она могла исчезнуть?
Она все еще крепко держала мальчика, а он стоял перед ней, весь напрягшись, глядя на нее с сомнением и подозрением. От испуга он не мог собраться с мыслями, но постепенно в голове прояснилось, и он стал соображать. Если Кинза исчезла, ее, конечно, взял отец, и если сестра ищет ее, значит она, безусловно, ничего не знает об их отце. Но рассказать все - небезопасно, это может привести в соприкосновение с полицией, а никакой бездомный мальчишка не желает иметь дело с полицией. А может, это ловушка? Нет, гораздо безопаснее
– Я ничего не знаю, - осторожно сказал Хамид после продолжительной паузы, но в его глазах стояли слезы.
Сестра, заметив эти слезы и его колебание, вполне убедилась в том, что он многое знает, хотя будет очень трудно выпытать у него, поэтому она должна действовать с величайшим тактом и осторожностью.
– Пойдем домой и поужинаем вместе, - спокойно сказала она.
– Мы поговорим об этом дома. Ты, должно быть, проголодался, находясь весь день в горах.
Да, действительно, он был голоден, как волк. Пастух в полдень поделился с ним куском ржаного хлеба и больше он ничего не ел со вчерашнего вечера, потеряв право на работу и жалованье. Внутри была грызущая боль и, если он не примет предложения сестры, едва ли ему удастся поесть в этот вечер. В то же время идти к ней в дом было бы большой неосторожностью, потому что, может быть, это западня. Но никто не заставит его говорить! Голод победил осторожность. Он протянул свою грязную руку сестре, и она, отпустив его рубаху, крепко взяла его за руку и не выпустила ее, пока они не оказались дома за запертой дверью.
Розмари провела Хамида наверх в ту комнату, где он когда-то смотрел на спящую Кинзу. Мальчик сел по-турецки на матрац, весь напряженный от волнения и в то же время восторженно вдыхая запахи. По дому разносился благоухающий аромат горячего риса и овощей с оливковым маслом. Сестра принесла ему полную миску с рисом и большой ломоть хлеба, затем села рядом с ним. Пока он ел, она не задавала ему никаких вопросов. Мальчик был полностью поглощен едой, и она внимательно разглядывала его. Да, он сильно похож на Кинзу внешностью: тот же высокий лоб и черные глаза, широко расставленные, тот же овал лица и такой же строго очерченный рот. Она ждала, пока не исчезнет последняя крошка. Когда чашка была очищена кусочком хлеба, сестра заговорила с уверенностью, которой она в себе, однако, не ощущала.
– Хамид, - твердо сказала она, - ты знаешь, кто украл Кинзу, кто похитил твою маленькую бедную сестренку? Если знаешь, ты должен мне сказать, потому что я хочу ее вернуть.
Английская сестра выглядела очень уставшей и напряженной. Ее голос, твердый вначале, слегка дрогнул к концу, и этот дрогнувший голос убедил Хамида лучше всяких слов. Это не западня, это честный крик любящего сердца. Хамид придвинулся ближе, положил голову ей на колени и повернул к ней свое пылающее лицо.
– Я думаю, что ее забрал мой отчим, - заговорил он.
– Я видел, как он следил за ней на базаре вчера. Он шел за ней до самого вашего дома, но я думал, что она в безопасности с вами.
Если сестра и была удивлена его признанием, она не показала этого. Любое неправильное движение могло бы напугать его, и он бы опять замкнулся. Она продолжала спокойно спрашивать:
– Где живет твой отчим? Хамид назвал свою деревню.
– Он знал, что она у меня?
– Нет.
– Почему ты оставил ее
– Мне сказала так моя мама. Отчим не хотел иметь ее у себя в доме, он собирался продать ее нищему. Кинза была бы очень несчастной у него, поэтому мама отослала ее к вам.
– А что будет теперь?
– Мой отец, наверное, продаст ее тому нищему. Ему нужны деньги.
Сестра содрогнулась. Положение Кинзы было гораздо хуже, чем она предполагала, и ее нужно как-то спасти.
– Как далеко ваша деревня?
– спокойно спросила она.
– В двух днях пути на лошади, но отец, наверное, приехал на грузовике, который возит на базар. Тогда только шесть часов.
– А ты?.. Как ты пришел?
– Немного на грузовике, немного пешком, а Кинза - на спине.
Сестра втайне восхищалась его мужеством; он так много сделал для Кинзы, что, без сомнения, поможет ей.
– А если бы я поехала в вашу деревню и предложила бы отцу больше денег, чем нищий, продал бы он мне Кинзу?
– Не знаю, может, и продал бы. Но как вы найдете дом?
– Тебе надо поехать со мной и показать.
– Мне нельзя. Дома отец изобьет меня.
– Тебе не надо являться домой. Ты можешь просто показать мне дом издали.
– Но меня все знают в деревне. Они скажут отцу.
– Мы приедем после захода солнца на машине мистера Свифта. Тебя никто не увидит. Ради Кинзы ты, конечно, согласишься.
Она подалась вперед в нетерпеливом ожидании, а он сидел, с сомнением глядя на нее и почесывая затылок, борясь со страхом.
– Хамид, - просила она, - если ты откажешься, я не смогу найти ее. Ее купит нищий, и она будет страдать от холода и голода на улицах большого города, и всю жизнь будет жить во тьме. Если она вернется ко мне, то будет счастлива. Я научу ее любить Господа Иисуса, и она вырастет, уповая на Христа, в ее сердце будет свет и счастье. Я говорила тебе о Нем много раз. Ты любишь Его? Он взглянул на нее, его лицо просветлело.
– Я очень люблю Господа Иисуса, - просто сказал мальчик.
– Он взял мои грехи и сделал мое сердце счастливым.
Сестра ухватилась за эти слова.
– Господь также может освободить тебя от твоих страхов и сделать твое сердце смелым, - убеждала она.
– В Божьей Книге написано, что совершенная любовь Иисуса в наших сердцах изгоняет страх, там больше нет места для него. Давай сейчас попросим Его, Хамид, чтобы Он избавил тебя от страхов и помог спасти Кинзу.
Мальчик послушно закрыл глаза, протянул сложенные руки как бы для того, чтобы взять изливаемые благословения, и повторял молитву сестры горячо и убежденно. Когда он молился таким образом, ему в голову пришли две мысли: если Господь Иисус действительно любит его, то Он не позволит отчиму бить его, а значит, нечего бояться; и как чудесно будет всю дорогу до деревни проехать на большой быстрой серой машине англичанина. Так уже во время молитвы Дух Святой послал радостные укрепляющие мысли в его обеспокоенное сердце. Поэтому, как только они окончили молиться, он был готов согласиться на предложение сестры.
Наконец он покинул ее дом в состоянии приятного возбуждения. Проходя по рыночной площади, он видел себя гордо сидящим у открытого окна машины и машущим своим друзьям, которые, позеленев от зависти, ошеломленные смотрят на его царское движение вперед. Он ликующе засмеялся и даже подпрыгнул от восторга. Теплый ночной ветерок освежал его разгоряченное лицо, и он испытывал трепет и волнение от предстоящего путешествия. О конечном результате он совсем не беспокоился. Отчим сделает все ради денег, а сестра, конечно же, предложит больше, чем нищий.