Светлая сторона Луны (трилогия)
Шрифт:
— Спарта! Леонид и Хансер! — орали охрипшие глотки, а клинки взлетали и падали на головы плутонцев. Враг был сломлен. Не слышно ответных кличей. Лишь иногда мольбы о пощаде. И как же трудно сдержать клинок, готовый нанести смертельный удар. Нельзя. Иначе чем мы будем отличаться от них? И спартанцы наносили два быстрых удара в правую ногу и руку, дабы просящий помощи не встал за спиной и не ударил в тыл. Ошметки дружин Города Ангелов шагали вперед.
Положение Ричарда было не лучше. Его ополченцы не могли поспорить стойкостью со знаменитыми спартанцами. Но они знали, кто за их спинами. И они дрались и умирали,
— Держись, братья! Помощь близка! — закричал он.
Но ни у кого не осталось сил, чтобы ответить. Тяжесть щитов казалась неподъемной. Иззубренные мечи и топоры дрожали в руках. У ополченцев не хватало сил надавить на врага в последний раз, а Ричард понимал, насколько этот натиск сейчас важен. И тогда он приказал:
— Шелест листвы, Молодые побеги и кельты — вперед.
Не больше тысячи стрелков, отбросив свои луки, выхватив мечи и кинжалы, выступили из-за щитов ополчения. С тоской вспомнил Ричард слова Бьярни: «Вы многих убьете, но и быстро погибнете». А его люди об этом не думали. Меньше сотни — дружина отца, Шелест листвы, лучшие из лучших. Молодые побеги — младшая дружина, те, из кого он и отец набирали свои элитные отряды, те, кто еще был слишком слаб. Сегодня этим неполным десяти сотням придется своими жизнями заплатить за победу. И остатки кельтской дружины не могли в значительной мере этого изменить. Но они этого не понимали.
— Хансер! — боевой клич исторгли сотни глоток.
Такой уж был сегодня день, что во враждующих армиях бойцы дрались и умирали с одним именем на устах.
— Тебе сейчас хреново, Хан, — произнес Ричард очень тихо. Но он знал: давно павший соратник услышит его, и, возможно, от этих слов Хансеру станет чуть легче. — Ты хотел мира — прости, что твое имя мы сделали знаменем в войне.
— Хансер! — гремело над полем.
— Все, кто в силах, за мной! — крикнул Ричард, бросаясь вперед.
Он очень надеялся, что самые стойкие из ополченцев пойдут следом, прикроют его стрелков. И некоторые действительно нашли в себе силы продолжить бой. Возможно, из-за них кто-то из лучников уцелел, как знать. Достаточно сказать, что все Молодые побеги, пережившие эту битву, либо вошли в старшие дружины, либо стали офицерами в своей.
Ричард рвался вперед, потому что сейчас — тот самый момент, когда на чашу весов нужно бросить все, что осталось. А еще потому, что где-то там, отделенные от него ордами плутонцев, умирали краснокожие воины Оранжевого домена. Умирали, давая левому флангу иллюминатов шанс выжить.
Судия рубил, колол, забыв обо всем. «Вперед! Вперед!» — стучал в голове
— Я прикрою, отец! — крикнул Вильгельм. — Вперед! Они там гибнут!
Он был прав. Удар оранжевых посеял смятение среди плутонцев. Но не опрокинул их, не обратил в бегство. Потери от ружейных залпов ужасали, но, сойдясь врукопашную с бойцами Миракла, краснокожие лишили себя возможности отступить. Плутонцы видели перед собой врага не в плотном строю, за стеной щитов, а на расстоянии сабельного удара. Низшие просто ничего не могли им противопоставить, а потому гибли, расплачиваясь за самоубийственную атаку. Иллюминаты титаническим усилием прорвались к ним во главе с Ричардом, когда в живых оставалась лишь горстка воинов, сплотившаяся вокруг вождя.
Плутонцы бежали, но единицы все еще пытались сопротивляться, делая то, чему на их планете учат лучше всего, — убивать. У них достало сил наказать тех, чей удар во фланг стоил им победы. Оранжевый домен заплатил за помощь по высшей цене.
Франциск отвернулся от зрелища избиваемой конницы Хорена и смачно сплюнул. Сейчас все взгляды были обращены на него.
— Я знал, что эти… — он грязно выругался, — провалят весь бой. На них нельзя положиться. Вы со мной?
— С тобой, — твердо ответил один из вожаков, немолодой плутонец с сединой в волосах. Остальные лишь молча закивали.
— В таком случае наша задача — выжить. Центр бежит, что на правом фланге, я не знаю, но думаю, не лучше. Перебросить тысячу алебард и полтысячи арбалетов на наш левый фланг, приготовиться отразить удар конницы. Остальные…
Договорить он не успел. Слева и справа от него вдруг вывалились из Теней два трупа. За спиной Франциска возник человек и приставил нож к его горлу. Еще два прикрыли его спину. В руках у них сверкнули мечи, популярные в Северном домене, — судя по всему, раньше они принадлежали убитым живущим в тенях.
— В одной руке у меня твоя жизнь, в другой — смерть. Выбирай, — произнес человек, держащий нож у горла Франциска.
— Назад, — рявкнул на плутонцев один из тех, кто прикрывал его. — Мы все с Плутона. Вы прекрасно знаете, как там умеют вскрывать глотки.
— Чего вы хотите? — Франциск не утратил обычного для него спокойствия.
— Выбрось белый флаг и попроси у Публия жизни своих людей в обмен на то, что вы выйдете из боя. Он согласится, я знаю. Решай быстро. Легионеры приближаются. Мне будет достаточно твоего слова.
— И ты поверишь мне? — Несущий спокойствие усмехнулся.
— Ты — человек чести. Формально ты даже не предавал своего домена. Да, твоя совесть гибка, но прямого слова ты не нарушишь.
— Считай, что оно у тебя есть. Но если Публий не согласится, мы будем драться. Мы станем в кольцо — и пусть они лезут на наши алебарды.
Нож исчез, как и держащий его человек. Исчезли двое с мечами, и только трупы напоминали о том, что произошло.
— И что теперь? — спросил седеющий вожак.