Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
Поэтому Бранн очень аккуратно работал над звездными картами и совершенно никуда, кроме чернильницы и карманов, не лез.
Шайя тоже куда-то подевалась, и Бранн с легким интересом вслушивался в присутствие магии — общий уровень, конечно, несколько вырос с тех пор, как пало Проклятье, и все же Бранн не мог избавиться от чувства, что при должном сосредоточении вполне может расслышать каждый отдельный «пилик» Шайи, оброненный в другом конце замка. Что было хуже, он не слышал. Собственная безопасность не беспокоила его так, как состояние малютки-феи, которая была из боевых,
Вероятно из-за обостренного внимания и повышенной нервозности Бранн услышал, как содрогнулись линии силы, довольно грубо сдвинутые советником со своих мест — сильная пространственная магия поколебала замок, заставила вздрогнуть волшебные создания и наверняка причинила ощутимую боль Джареду. Бранн даже не постарался подавить тяжелый вздох: для чего тут вообще он, спрашивается? Наблюдать опасные для жизни, но ежедневно проворачиваемые опыты? Или беречь свои острые уши от топора Джоков? А может, выступать наставником для великовозрастных ши, не смыслящих в магии настолько, что перья на голове шевелились безо всякого намека на ветер?
Ежеутренне Бранн удивлялся, что просыпается все еще в замке, а не в руинах — при общей волчьей энергичности это действительно поражало.
Конечно, сообщать об удручающих результатах теперешних наблюдений Бранн никому не спешил, слава Лугу (который не ящер) или Ллиру, при Благом дворе имелись достаточно взрослые и опытные волки, на которых можно было положиться. Одним из которых был Джаред. Который сейчас потрясающе грубо порезал себе руки мало не до костей. Магией.
Бранн тяжко вздохнул еще раз.
Джослинн, все еще огорошенная его высказыванием про полеты, то есть окна, то есть выход куда-то прочь от нее, наконец перестала таращиться в одну точку, случайным образом найденную на лежащем перед ними пергаменте и посмотрела на него (как подозревал Бранн, точкой послужила самая яркая звезда созвездия Лиры, неплохой выбор).
— Бранн, ты как? — очаровательная звездочет спросила настолько тихо, что при собственном отменном слухе пришлось замереть и вслушаться в нежный шепот.
Бранн был бы больше рад, если бы этот нежный шепот Джослинн употребила на что-нибудь другое, ибо в этом воплощении все смотрелось так, будто дунь на Бранна — и он развалится, но нужно было ответить.
— Прекрасно. Если сравнить с другими, — покачал рукой, подбирая сравнение, делая выбор между сожженной Трясиной, обезглавленным Франтом и расчлененным Змеем, — ну, знаешь, некоторыми другими. Я бы сказал, исключительно хорошо, — потому что ожогов не было, и Бранн был одним куском на данный момент уже больше суток.
— О, Бранн, — Джослинн явно ему посочувствовала и не слишком поверила. — Ты можешь сказать мне всю правду!
Неблагой очень сомневался, что Джослинн требуется прямо вся, прямо правда, поэтому он сказал ту часть, которая, как он надеялся, ее не травмирует.
— Алиенна нас покинула, — оглядел вытянувшееся лицо Звездочета и понял, что, видимо, нужны детали. — С детьми вместе. И с Шайей, кажется. Может еще
Джослинн не успокоилась после упоминания Джареда, так и сидела с приокрытым ртом, округлившимися в ужасе глазами. Бранн лихорадочно прикинул варианты, снова подбирая слова.
— Он плакал? — Джослинн успела вставить неуместный и уводящий в сторону вопрос.
— Ему было, конечно, очень больно, но он вряд ли плакал, — Бранн, видимо, ее опять не утешил, что побудило продолжить фразу, пока она сама не заплакала, а судя по слезам в глазах, момент был близок. — С Алиенной ушла часть магии…
— Проклятье вернется?! — из глаз Джослинн все-таки брызнули слезы. — Что там происходит, Бранн?!
Слезы Джослинн впились в самого Бранна так, что он почувствовал моральное родство с расчлененным Змеем как раз в момент его расчленения.
— Нет, Проклятье не вернется, если никто вроде не-сущих-свет нас опять не проклянет, — Бранн покачал головой, отодвинул пергамент, оригинально предвещавший Дею дальнюю дорогу. — С Джаредом все будет в порядке, если он догадается немного подлечиться, Алиенна вернется, если у вас из Дома Неба возвращаются, я пока плохо представляю себе благую политику…
— Так Алиенна не умерла!
Бранн поперхнулся, а Джослинн зарыдала. Видимо, от облегчения. Бранн смирился, опять пододвинул пергамент на ту самую точку, в которую так пристально всматривалась Джослинн последние полчаса и восхитился ее умом. Все сложилось, правда, как-то странно, но вины звездочета тут не было. Кроме дальней дороги Дея ждал еще чужой дом, железные стены и какие-то обольстительные женщины, причем в большом количестве. Бранн зажмурился, стараясь успокоиться, его явно выбили из колеи переживания Джослинн, а звезды, как назло, болтали всякую чушь.
— А тут дальняя дорога, — Джослинн, внимательно следя за Бранном, тоже придвинула деев пергамент, покрутила, смахивая последние слезы. — Ты видишь?
— Да, — Бранн не знал, что еще прибавить, чтобы снова ее не расстроить, и решил перейти к делу. — Там вдобавок много каких-то обольстительных чаровниц, но мне трудно представить Дея не с Алиенной. Или много-много обольстительных алиенн!
Теперь Джослинн счастливо рассмеялась. Бранн решил, что пытаться понять благих — дело неблагодарное и бесполезное, но результатом остался доволен. Пожалуй, всем, кроме состояния советника, однако Джаред был недосягаем в данный момент, в отличие от пророчеств и предсказаний, покоившихся перед самым длинным бранновым носом.
Джослинн радостно придвинула стопку, Бранн проглядел первый попавшийся сверху лист и опять приложил к Джослинновой точке: звезды настойчиво посоветовали заняться руками и привести себя в душевное равновесие, которое пригодится во время потери нового командира и странного частичного возвращения старого. Имя на верхнем краю листа опять заставило тяжело вздохнуть — предсказание снова касалось Джареда. Звезды определенно были сегодня в ударе.
— Может быть, перерыв, — Джослин посмотрела с надеждой, — и никаких выходов в окно?