Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
— Может быть, перерыв, — Бранн очень осторожно тяжело вздохнул, повторив за Джослинн и дополнив личным, — но только если с выходом. Я немного полетаю, Джослинн, и вернусь, нужно размять крылья. А ты не хочешь побегать волчицей?
Быстрая смена темы, кажется, сработала опять — Джослинн засияла, будто засветилась изнутри, на взгляд Бранна, даже лучше Алиенны, но он был в данном вопросе пристрастен. Дей, например, с ним бы не согласился.
— Хочу, очень хочу! — Джослинн согласилась слишком порывисто, чтобы Бранн не насторожился. — Давай я
Легче не стало, вот ни на сколько. Оборачиваться волком Бранн не пробовал, а сразу позориться перед девушкой своей мечты неблагому не улыбалось. Бранн и без того слишком явно ощущал разницу между Джослинн, которой стоило всего лишь умыться, вынести из жилища пыль и желание быть незаметной, чтобы стать настоящей красавицей, отринув друидские предсказания о поцелуе смерти. Джослинн стала собой — никто не смог бы назвать ее некрасивой или неинтересной серой мышкой сейчас.
А вот в его случае вода совершенно ничего не решала.
Что бы благие ни называли красотой, вряд ли Бранн вписывался в любое, самое широкое понимание. Джослинн, конечно, смотрела на него весьма определенно, целовала дважды и трижды призналась в любви (да, Бранн считал), однако рисковать сразу всем, еще почти не сбывшимся счастьем, неблагой не желал. Поэтому аккуратно покачал головой, расправил пергаментный свиток с именем «Алан», прочертил линии с поправкой, почти механически прочел «освобождение», «прибавление в семье» (троекратно), «заботы о доме», «смерть», повертел на плоскости, «смерть» могла обернуться «жизнью», в остальном звезды настаивали на своем.
— Не хочешь побегать? — Джослинн собиралась опять расстраиваться. — Или не хочешь побегать именно со мной?
Бранн замер с бумагой в руке. Насколько он мог судить, эти рассуждения были опасны. Неплохо было бы ошибиться, но звезды, начерченные по краям пергаментов, сложились в стопке как «беги». Он недовольно отпихнул стопку, она разъехалась, и звезды сложились в «говори».
Не иначе, потому что Джослинн ждала ответа.
— Это не то, Джослинн, не то, что я хотел сказать, — покосился на нее Бранн. — Понимаешь, я еще никогда не был настоящим волком. Это беспокоит. Не уверен, что именно побегу, скорее полечу на двух лапах. Или прохромаю на четырех крыльях? Не уверен.
Девушка-звездочет окатила Бранна таким взглядом, будто оценивала, куда он хочет в таком виде убежать. И пришла к каким-то неутешительным выводам относительно лапокрыльев. Бранн только начал опасаться и действительно примериваться удрать в окошко, когда Джослинн огорошила его выводом:
— Нам срочно надо пожениться!
Все высказывания звезд не складывались ни во что менее осмысленное, чем это. За весь вечер. Бранн примерился, снова перебросил в голове факты: его превращение непредсказуемо, надо развеяться, все устали, Алиенна переместилась в Дом Неба, советник порезался. Понимание, как именно Джослинн сделала свой вывод, не приходило. Звезды ничего дельного не сообщали, только одно слово «смирись»
— Джослинн, я не понял, — подождал возможного ответа. — Как это все связано?
— Очень просто! — она-то как раз сияла и не ждала ничего. — Ты еще не был настоящим волком! Самое время им стать! Ты станешь чуть больше благим, если мы получим подтверждение нашего брака от Книги Семей!
Благие не уставали огорошивать Бранна, и едва он начинал что-то понимать, снова выбивали почву у него из-под ног. Не то чтобы Бранну не нравились полеты, но не в конкретном смысле, исполненном благой логики и неописуемого коварства. Упомянутая Книга Семей могла оказаться чем угодно и принять какое угодно решение.
Бранн подозрительно прищурился, переспросил:
— Книга Семей?
— А у вас не так? Бедные, как вы живете вообще в своем неблагом темном мире! — Джослинн горько вздохнула о судьбе всех неблагих разом.
Бранн логично засомневался, что слово «темный» было употреблено с пониманием предмета. Да, их мир звался темным, но в основном потому, что его наполняли создания темной магии, в то время как природа края, а также умы жителей были в большинстве своем болезненно светлыми. У кого больше «болезненно», у кого больше «светлыми», но все прекрасно обходились и без участия странных книг в жизни молодой семьи.
— Ее можно прочесть? — Бранну сразу захотелось изучить новую благую литературу от корки до корки.
— Прочесть? Не знаю, думаю, никто не пробовал, Бранн, надо спросить Джареда, но это совершенно не обязательно, — Джослинн, кажется, думала, что утешает. — Процедура очень простая, положить на нее руки, сказать, чего хочешь, и все само сработает!
— А если я хочу чего-то не того, а оно возьмет и случится! — расплывчатость описаний ввергала в ужас. — И как это ее никто не читал? Это точно книга? Что это за книга, которую никто не читал?
— Разумеется, Бранн, ты задаешь так много вопросов только потому, что не видел книгу в действии! Будь уверен, все пройдет, как надо, мы все исправим, — воодушевление Джослинн Бранна совсем не грело.
Подозрительно самостоятельные магические артефакты с древней собственной волей? Действительно, что может пойти не так? А если учесть, что Бранн неблагой? Шансы, прямо скажем, нулевые, да.
— Вы уже пробовали сочетаться браком с неблагими? — Бранн попытался нащупать почву под ногами. — Я не отрицаю, возможно, мне знакомы не все факты.
— Насчет неблагих не поручусь, но ты можешь быть уверен, за пять тысяч лет Книга Семей не допустила ни одной ошибки! — Джослинн понизила голос, переходя на доверительный тон. — Я слышала, что брак Мидира и Этайн тоже там записан. А ты помнишь, что Этайн всего лишь человек. К тому же, Бранн, с чего ты взял, что к нашим порядкам стоит относиться с подобным недоверием?
В голосе девушки послышалась обида, Бранн окончательно разочаровался в передаче сведений словами. Обидеть-то он ее когда успел?