Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
— Видишь ли, Джослинн, — мысленно он готовился к любому развитию событий, поэтому говорил помедленнее. — Если Книга Семей действительно предназначена для создания порядка, и все, что ты сказала, неоспоримый факт, также неоспоримый факт — Книга серьезно этот порядок поколебала.
Джослинн промолчала, видимо, ожидая продолжения. Бранн собрался с духом.
— Видишь ли, Джослинн, — нервы сказывались, разнообразие фраз терялось. — Дело в том, что у Этайн на момент брака с Мидиром уже была настоящая семья, истинная любовь и все то, что принято называть основаниями для брака у благих. Она была замужем. Муж был жив
Джослинн выглядела оторопевшей. Бранн аккуратно расправил скатавшийся в трубочку пергамент и придавил уголки небольшими камнями, чтобы просто занять руки.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — Джослинн смотрела с недоверием, — ты боишься, что наш брак спровоцирует новое проклятье?
И это опять был не тот вывод, к которому Бранн ее подводил.
— Нет, — он снова аккуратно передвинул камни по краю пергамента. — Я боюсь, если здесь употребимо это слово, что своевольный древний артефакт может повести себя так, как захочет он один, поверь, у него будут для этого разумные основания.
— Тогда давай спросим Джареда, — Джослинн выглядела… распалившейся. — Ему-то ты доверяешь?!
Бранн вспомнил грубейший пространственный сдвиг пятиминутной давности, руку советника на собственном горле при первой встрече, выразительное угрожающее шипение прямо в лицо, собрал все факты в одно впечатление.
— Конечно, я ему доверяю, — снова оценил поведение взрослого, старшего и разумного ши. — В том, что касается благих и их диких обычаев. Однако с магией позволь мне разобраться самому, — представил, как саднят изрезанные ладони у Джареда прямо сейчас, — желательно, заранее.
Джослинн, вероятно, ждала другого ответа, на пару минут повисло задумчивое молчание, не показавшееся, однако, неуютным.
Бранн не смог бы сказать точно, о чем думала Джослинн, но лично его тянуло полетать, помахать крыльями и сбросить скопившееся напряжение. Отдельно его бы утешил момент полета из окна — острые ощущения Бранну очень нравились, однако не хотелось беспокоить девушку, которая сама (ее никто не заставлял) предложила Бранну связать себя узами брака. Словам он последние полчаса не очень доверял, поклялся себе, что это последняя попытка, нет так нет, и рискнул.
— Если мы не можем побегать, Джослинн, мы вполне можем полетать? — вопрос явно привлек ее внимание, глаза прояснились, снова засеребрились волосы. — На всякий случай: я помню, что ты не птица. Ты, однако, имеешь дело с неблагим принцем, поэтому у нас есть некоторое разнообразие вариантов. Весьма крупных, с большим размахом крыльев.
Джослинн подумала пару мгновений.
— Ты меня удержишь?
Бранн даже не думал.
— Удержу.
В этот момент обстановка опять переменилась неясно как, но очень быстро. Джослинн повеселела по-настоящему. Потом снова задумалась:
— Но Джаред советовал нам разобраться с предсказаниями…
— Джаред — советник, — никакой неразрешимой дилеммы Бранн не видел. — Он посоветовал. Мы можем последовать его совету или нет, в этом обычно неблагие подразумевают свободу воли. Правда, и столкнуться с последствиями нам придется самостоятельно. Ты готова?
— Пожалуй, да, — Джослинн решительно собрала пергаменты опять в кучку, поправила и придавила окончательно сверху,
Бранн заподозрил, что над ним смеются, однако обиды не было — королевским орлом он и сам себе очень нравился.
— Тогда пошли, посмотрим, что я за птица такая, — улыбнулся, ощутив настораживающее облегчение. — В воздухе совершенно ничего не надо объяснять, уверен, ты все поймешь сама.
Нынешняя королева Благих земель, отработавшая лекарем весь день до заката, устала так, что тряслись руки и расплывалось в глазах. Она, вздохнув в который раз, присела рядом с одром сестры. То есть, конечно, рядом с постелью! «С постелью! — сурово напомнила Алиенна сама себе. — И никак иначе! А то, что небесные обронили насчет склепа, так это мы еще посмотрим! Свет всегда проложит себе дорогу, и погасить его невозможно!»
Алиенна понимала, что ей надо бы подбадривать себя девизами Дома Волка, который она приняла как свой, обменявшись признаниями в вечной любви с Деем, а не девизами собственного Дома, любимого, пусть униженного и уничтоженного. Но «Сила и Честь!», так замечательно подходившие волкам, не очень вдохновляли юную ши. Как в ситуации затянувшегося проклятого сна могла помочь воинственная сила или гордая честь, опять же, понятно не было.
Как одежды и титулы Алиенны не выдавали в ней последнюю солнечную принцессу, так покои сестры тоже не выдавали принадлежности Аноры солнечному Дому. Может быть, именно это и спасло ее когда-то от страшной смерти, а может быть, Анора, принявшая Дом мужа, старалась во всем следовать его обычаям. Алиенна провела ладонью по небесного цвета шелку простыней и улыбнулась: следом за ее рукой по лазури пробежали белые тучки! Это было необычно, волшебно и прекрасно до слез.
— Алиенна, свет мой, как ты там? — раздалось из-за закрытых дверей.
Обращение царапнуло слух, Алиенна поймала себя на том, что вздернула бровь совсем как Дей или советник. Ну надо же, кто это такой храбрый или такой, как тут говаривают, бестуманный выискался? Она бы поняла, если бы так, без приставки «королева» или хотя бы «госпожа» ее звали Дей, или советник, или Гвенн. Даже Алан никогда не фамильярничал с ней, четко обозначая статус воспитанницы Дома Волка, и этим много раз выручал солнечную девочку. Заложницу все норовят обидеть, а задеть воспитанницу — оскорбить самих волков.
Теперь, в чужом Доме, ее, королеву Волка и всех благих изволят прямым текстом звать возлюбленной? У Алиенны появилось несколько вопросов к местным родственникам.
В дверь постучали, осторожно, словно бы трепетно. «Ладно, можно и открыть», — решила, она, немного помявшись. Не съедят же ее? И не нападут? И не принудят к каким-нибудь ужасным альянсам? Все, что она могла в альянсах, по мнению Алиенны, она уже сделала: стала женой Дея. Остальные пусть разбираются своими силами.
Мысли о муже отрезвили и успокоили, Алиенна погладила едва обозначившийся живот и оглянулась на проделанную работу. Выполнено было удручающе мало. Она только начала распутывать сложные заклинания, без нужных знаний попробовать развязать их — означало потянуть за веревку, что могло равновероятно Анору задушить, иссушить ее тело, отсечь душу или столкнуть в смерть окончательно.