Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
— С Майлгуиром он не говорил. Очень любопытно… В любом случае, нам пора на воздух. Нельзя пребывать в подвалах Дома Волка столь долгое время. Глядишь, и Нуаду пожалует за прежней собственностью.
Джаред закрывал двери сокровищницы с редким для себя чувством: хорошо выполненной работы и помощи извне, на которую советник надеялся, но не очень рассчитывал. Черный замок обожал Мидира и выполнил бы любую его просьбу, особенно если она напрямую не противоречила законам Благих земель, а вот Джареда, ши всего лишь на четверть, пусть и принявшего долю подземных созданий, цитатель слушалась постольку-поскольку.
Дей сделал еще пару выпадов и положил меч на плечо, как самый обычный ратник. Бранн стоял рядом и весь светился от радости за друга, стражи подле сокровищницы переглядывались обнадеженно… Все же слухи о волнениях у моря и скором нашествии фоморов каким-то образом проникли через все восемь стен. Советник откланялся, понимая — Бранн не отпустит короля, пока не отведет его в его же покои или на тренировку — и продолжил шагать и думать о тонкостях магии.
В мире артефактов возможно многое, но чтобы один недолюбливал другого? Надо будет взять на заметку, а лучше… Джареда ощутимо пошатнуло, и это было обидно, потому что что именно «лучше», он не додумал. Мысль улетела вспорхнутой птицей, а откуда ни возмись появился ушастый и лохматый Угрюм.
— Милое местечко, — погладил он по носу вытянувшуюся к нему голову, и Джаред, прижавшийся к стене, ощутил укол ревности. Противный замок вечно норовил ухватить советника за одежду, а в юности — куснуть туда, куда дотянется, так с чего бы Угрюма так привечает?
— Рассла-а-абься, кореш, — протянул Угрюм. — Меня всякая тварюшка любит, как и я — ее. Знаешь ли, ты слишком рационален и привержен привычкам. Скажи пожалуйста, чего ты забыл у покоев Алана?
Джаред вздернул голову, не понимая, как он оказался подле двери начальника замковой стражи. Вроде хотел вернуться к себе, а тут надо же!
Угрюм не дождался ответа и принялся говорить сам:
— Вот мечтал ты, Джаред, вытянуть ноги к огню, выпить бокал-другой вина в ощущении, что заслужил… Забыл? Забы-ы-ыл, да. Алан с Дженнифер. А тут Угрюм и его напиток.
— Убери, — поморщился советник и отодвинул протянутый бокал. — То Воган со своим пойлом, то ты…
— А все потому, что ты выглядишь словно неблагой, восставший из могилы. Ну, или фомор, выбравшийся из мира под водой. Не знаю. Я бы сказал, на умертвие похож. А вот скажи, что тебе больше понравится, что я тебя на закорках потащу или стражу крикну тебе помочь?
— Ни то ни другое!
— Тогда пей. Мидир пил, значит, и тебе сгодится.
Джаред всегда считал себя разумным созданием. Ши или человеком — уже не суть важно. Он пошевелил плечами и понял, что и правда еле стоит. Идти куда-то переставляя ноги показалось совершенно ужасным и невозможным, так что он вздохнул, смерил взглядом Угрюма, чтобы тот не зарывался и не подумал чего лишнего, выпил напиток залпом и закашлялся. Пахнуло счастьем и домом, даже не своим, а бабушкиным, из того невозможного времени, когда он еще жил на земле Верхнего мира, когда были живы родители, а бабушка частенько и надолго забирала ушастого внучка к себе.
— Семью тебе надобно, — почему-то грустно выговорил Угрюм.
— Этот Дом и есть моя семья, — не иначе как находясь под воздействием воспоминаний, ответил советник.
—
Джаред не видел, как полыхал его дом, как сгорали тела отца и матери, но часто видел это в снах. Часто приходила Лейла, в которую Джаред был немного влюблен и которая чуть было не погибла в пламени Боудиккиной злости. А потом на эти кошмары наложилось видение Дома Солнца, полыхавшего за его спиной, пока он увозил крошку Алиенну. Какой у него может быть дом?! Видимо, что-то отразилось на его лице, поскольку Угрюм смолк.
— Тебе овец доить не надо? — прохрипел Джаред. — Хорошо, помогай, — выдавил он, и Угрюм мгновенно перекинул его руку через свою спину. — Ну так как, надолго ты сюда?
— Не иначе как в ожидании нашей теплой встречи у меня появился помощник. Молодые волки стали не бояться забираться в самую чащобу, да еще кидаться магическими заклинаниями. Правда, дело это бесполезное, временами — опасное, а зачастую — обоюдоострое. Один зазнайка пообещал друзьям, что он найдет Плачущий и его стража — то есть меня — да еще нарвет яблочек из моего сада. Теперь будет работать целый год и есть яблоки сколько захочет. Это лучше, чем сидеть в них ма-а-аленьким таким червячком. Мидир, знаешь ли, любил посещать мой дом. Научил кое-чему.
Джареда потянуло к дяде, но не в том он сейчас состоянии, чтобы посещать бывшего волчьего короля. Завтра, он сходит к Мидиру завтра.
— Знаю. Не знаю только, почему.
— Потому что зла от меня не ждал. Это ты все выгадываешь, все присматриваешь. А Мидир часто думал сердцем. Оно у него больше.
— Знаю, — буркнул Джаред, просто чтобы сказать что-то осмысленное, а не болтаться бессмысленным кулем на чужом плече.
— А что волки любят тебя — не знаешь, — бормотнул Угрюм так тихо, что советник еле расслышал. — А все потому, что ты голову готов сложить ради блага Светлых земель и этого Дома. Знаешь, Джаред, он вернет тебе твою жизнь сторицей.
— Но…
— Да знаю я. Ты думаешь, что живешь, и живешь в Доме, но когда у тебя появится твоя женщина, твоя половинка, для которой ты будешь и щитом, и знаменем — ты поймешь, что значит на самом деле вернуться домой.
Это было бы слишком хорошо, чтобы стать правдой. Это было слишком невероятно, чтобы исполниться для него. Полукровки. Изгоя с разбитым сердцем, не сумевшего защитить своих женщин…
Волчья морда высунулась из стены по самые плечи — и лизнула лоб Джареда холодным языком.
Глава 9. Противостояние
Темницы лесных не так мрачны, как о них говорят. Да и сами жилища, особенно в Приграничье, немногим отличаются от темниц. Гвенн, сердитая и в чужой одежде, вглядывалась через переплетение ветвей в оконном проеме в сереющее небо.
Алиенна, запертая по собственной воле в покоях сестры, все еще не ложилась, наконец почти закончив спасение Аноры. Свечкой ей служил Луг, по виду, опять немного подросший.
Так это было или не так, советник толком сказать не мог. Луна и Солнце его Дома, две юные женщины, которых он поклялся сберечь от всех тягот жизни, находились практически в тюрьме — и по его воле. Обе либо знали, либо догадывались, кто выдернул их из Цитадели. О, не лично советник, и даже не его приказ, но именно он стоял за тем, что одна оказалась в лесном доме, а другая — в обители небесных.