Свежий ветер
Шрифт:
Я вдруг почувствовала тяжесть наших жетонов в кармане. Я собиралась вернуть ему его жетоны – своего рода честь любого солдата, но теперь передумала. Это жест будет слишком похож на разжигание его погребального костра, а я не могла его отпустить, пока не могла, ведь у меня все еще была надежда.
– Ты не можешь оставить меня здесь, - взмолилась я, обращаясь к его неподвижному телу, как будто у него было право голоса в этом вопросе. – Одну. Я не вынесу этого – ты знаешь, что не вынесу.
Я опустила голову на матрас рядом с ним, все еще прижимая к себе его руку, будто бы могла таким образом передать ему свою жизненную силу.
– Пожалуйста, - снова всхлипнула
************
Три дня спустя мне в палату доставили коробку прямиком от командования Альянса. Я понятия не имела, что это, но когда подняла крышку, увиденное потрясло меня, как пощечина. Они прислали мне мои личные вещи из каюты «Нормандии», на месте крушения которой до сих пор работала спасательная команда. До меня доходили слухи, что корабль хотят восстановить – хотя бы как символ, но мне было все равно.
То, что мне вернули мое личное имущество, заставило меня чувствовать себя так, словно кто-то ограбил мою могилу. Складывалось впечатление, что все остальные двигаются вперед по жизни, следуют стандартным процедурам, а я осталась позади, не понимая, как это вообще возможно. Как можно было подняться на ноги, отряхнуться и направиться дальше после того, что произошло?
Я достала из коробки кое-какую одежду, несколько модов к оружию, необычное украшение, планшеты и початую бутылку виски. Смотреть на эту бутылку было безумно трудно, а вспоминать свое обещание допить ее вместе – еще труднее. Затем, наконец, мой взгляд наткнулся на гладкую черную коробочку, которую Кайден подарил мне в один из тех дней, когда я еще могла притворяться, что все в порядке. Пусть всего на одну ночь, пусть лишь потому, что он был рядом, я могла притворяться.
Я открыла коробочку и поддела пальцами темную цепочку, наслаждаясь видом драгоценного камня, свисающего с нее – такого тяжелого и невероятно красивого. Глядя на украшение, я чувствовала, как в душе поднимается тошнотворная тоска. Кайден сделал этот подарок именно тогда, когда я ощущала себя практически беззаботной, словно чтобы удостовериться, что я никогда не забуду – где-то далеко впереди нас ждали тысячи подобных вечеров, как этот, что мы провели вместе. Тот момент наших жизней был свободен от всяческих тревог, и забот, и боли, и я позволила себе поверить, что настанет день, когда надену это ожерелье, может быть, даже с платьем и высокими каблуками, и мы с Кайденом вместе отправимся куда-нибудь, чтобы что-то отпраздновать, как нормальные люди.
Украшение являлось обещанием будущего, которое так и не наступило. Будущего, в которое я до конца не верила, но на которое очень, очень надеялась…
Так глупо. Теперь я знала, что подобный самообман был необходим, чтобы отбросить не относящиеся к делу тревоги и сосредоточиться на стоящей передо мной задаче, но эта маленькая ложь все равно отзывалась болью в сердце. Как я могла быть такой идиоткой, что поверила в возможность нашего общего будущего? Я считала себя умнее. Поразительно, на какие глупые поступки толкает порой любовь.
Я взяла бутылку и провела пальцем по этикетке, вспоминая блеск его глаз, звон бокалов, то, как любовалась его сильной спиной, когда он встал и, повернувшись, направился ко мне. Внутри осталось довольно много виски. «Я… когда-нибудь мы вместе допьем его», - решила я, стараясь думать позитивно, как и тогда. Возможно, мне стоит поднять эту тему, когда он очнется – ему это понравится. Он… ему это точно понравится. Горло горело, и я поставила бутылку обратно.
Мой планшет тоже сохранился – тот самый, на котором я писала послания на случай своей смерти. Зная об этих письмах, мне было легче свыкнуться
Может быть, ему следовало оставить меня – тогда вся эта история закончилась бы правильно. Он продолжал бы жить, принося радость стольким людям, но вместо этого оказался заточен в своем же безжизненном теле, а я просто… Я просто была здесь. Существовала, но не жила.
Я сунула подвеску в карман к жетонам, которые находились там с того момента, как я нашла их. Хромая по направлению к палате Кайдена, я ожидала, что их вес поможет мне вернуть потерянное равновесие, напомнит, что когда-то я была счастлива, но вместо этого я почувствовала себя еще более одинокой и потерянной, чем прежде.
Андерсон покинул центр вскоре после того, как я окрепла достаточно, чтобы отчитаться перед Хаккетом, предварительно дав четкие указания отдыхать, не перенапрягаться и приходить в себя. Он сказал, что при возможности постарается навестить меня снова, но я попросила его не делать этого – у него имелись куда более важные занятия, чем нянчиться с одним-единственным солдатом. Думаю, он знал, что что-то не так, но даже если бы я и захотела ему обо всем рассказать, то понятия не имела, как подобрать слова и не упасть в его глазах, а потому просто снова предалась самобичеванию.
Я видела Джеймса всего однажды, да и то мимолетом. Он обнял меня – нежно, но все равно достаточно сильно, чтобы причинить боль моему выздоравливающему телу. Впрочем, это была приятная боль, настоящая, словно только так он мог выразить свою радость по поводу того, что я выжила. Ему самому становилось лучше с каждым днем. Совсем скоро он сможет покинуть центр, и я знала, что он ждет не дождется этого момента. От него я узнала, что произошло после эвакуации, о том, как он вырубился, как только увидел открывающиеся лепестки Цитадели и решил, что у него самый крутой командующий офицер из когда-либо живших. Смущенно он сказал, что сожалеет о состоянии «Майора», я ответила, что сожалею тоже, и на этом мы расстались.
По системе видеосвязи я разговаривала и с другими: с Лиарой, Тали, даже с Рексом – они все нашли время, чтобы справиться о моем здоровье. Гаррус даже пообещал навестить лично, как только встанет на ноги. Лиара поинтересовалась, получаю ли я необходимое «лечение», и я знала, что она имеет в виду вовсе не мои физические травмы. Я ответила, что со мной все в порядке, и мы обе знали, что это ложь. Я не могла описать свои чувства, а когда пыталась, то казалась самой себе идиоткой. Глядя на себя, я ощущала только отвращение к тому факту, что я выжила, когда Кайден все дальше ускользал от меня. Зачем мне поправляться? Как это возможно в текущей ситуации? День за днем я все глубже погружалась в апатию и уже сомневалась, что мне хватит сил попросить о помощи.