Свидание на Аламуте

Резун Игорь

– …ее затолкали в самую гущу китайского барахла. Эти тюки лежат уже неделю, у них не все в порядке с документами. Если бы не скопище крыс, дежурный по терминалу и не спохватился бы. Они успели попортить ей лицо, так что не пугайтесь.

Полковник перевел взгляд на доктора, задавая немой вопрос. Тот лишь пожал плечами. Потом неуверенно посмотрел на прокурорского, шагнул к телу и, повозившись, раздернул черную ткань где-то к середине.

– Черт знает, что это такое! – подал голос Беллиде, закашлявшись и вытягивая новую сигарету из пачки в худой руке. – Первый раз вижу… Пистолет? Электрошокер?

Ума не приложу…

Полковник резко шагнул к телу. Ткань обнажила живот молодой женщины, очень белую нежную кожу и пупок с пирсингом – серебряным колечком. Плоская безжизненная грудь скрыта тряпкой. Пониже правой ее маленькой выпуклости, между грудью и пупком, – дырка размером с пробку от пивной бутылки, с обожженными краями и черной коркой запекшейся крови.

– Такое ощущение, будто ее пробила шаровая молния, – робко проговорил доктор, моложавый старик в очках. – Такое же отверстие на спине. Паралич сердца, по-видимому. Она умерла мгновенно…

– Почему вызвали меня? – перебил полковник, всматриваясь в рану.

Он без всякого стеснения положил палец на кожу вокруг дырки и слегка надавил. Тело словно окаменело в этом месте.

– Она оставляла ваш телефон в комиссариате. На тот случай, если… если произойдет что-то непонятное. Непонятнее не придумаешь!

Терминал заполнил режущий уши свист, видимо, из ангара неподалеку выкатывался самолет. Полицейские переминались с ноги на ногу, ощупывая свои дубинки. Заратустров обошел каталку и, приблизившись к ногам трупа, поскреб пальцем черную голую пятку. Потом так же, без всякого смущения, понюхал палец и даже лизнул его. Затем нагнулся и внимательно ощупал средний палец на этой худой ступне. Прокурорский следил за его манипуляциями с брезгливостью.

– Черт возьми, господин полковник, вы скажете хоть что-нибудь? – прокричал он, стараясь перекрыть свист и вой турбин.

– Паутина молний, – угрюмо пробормотал он и добавил: – Он ее поймал…

– Я вас не понимаю!

– Кожа на ступнях сожжена. А золотое кольцо на среднем пальце ноги расплавилось. Ищите следы золота на полу – найдете место, где она стояла в момент гибели.

Полицейские ухмыльнулись. Было очевидно, что искать они будут нехотя, и что никто их них совершенно не верит в эту чертовщину.

Беллиде нервно повел плечами, пыхтя сигаретой, и загасил окурок о край носилок.

– Здесь нельзя курить, мсье, – подал голос один из полицейских.

Полковник поднял воротник своего плаща, вздохнул, отошел от носилок и устало обронил:

– Это вам не объяснить. Электрический разряд чудовищной силы, сгенерированный биологическим объектом… способом, пока неизвестным науке! Все, что я могу вам сказать. Пока. Это и стало причиной паралича. Ей прожгли чакры, в одну секунду… Я буду вам чертовски признателен, если вы, мсье доктор, точно установите время смерти, а вы, мсье Беллиде, выясните, какие рейсы отправлялись из аэропорта в это время.

Прокурорский раздраженно хмыкнул. Под внимательным предостерегающим взглядом полицейского он спрятал окурок в карман,

а потом кивнул сотрудникам полиции: мол, все, убирайте!

Но, прежде чем они взялись за боковые ручки каталки, Гипар, все это время стоящий поодаль и ковырявший форменным ботинком рифленый пол, внезапно подскочил к телу.

– Разрешите, господа…

Он откинул тряпку. Прокурорский поперхнулся – инспектор оголил бедра женщины. Лобок с выбритыми волосами, багрово-синий и вздыбленный, выглядел, как на порнографической картинке. Но Гипар, не чувствуя стыда, внимательно осмотрел разверстое лоно и, указав на что-то, обескураженно прицокнул языком.

На посиневшей коже, справа от испепеленных рыжих волос, чернели три точки, расположенные правильным равнобедренным треугольником. Три родинки.

– Ну, кончайте же! – раздраженно крикнул Беллиде. – Господин полковник, мне придется вас потом еще вызвать…

Его слова снова потонули в реве авиадвигателей. Полицейские покатили каталку к выходу. А полковник в сопровождении Гипара пошел тем же путем – по лестнице и металлическому коридору. Промокшие ботинки инспектора скрипели и чавкали при каждом шаге. Шагая за полковником, он оборонил:

– Черт! Кому же мне теперь отдать пятьдесят монет?

– А что такое?

– Я поспорил с одним парнем, Буазеном, из патрульной роты. Он утверждал, что у нее на киске три родинки, а я не верил… Ну вот, я и проиграл.

Полковник шел, не оборачиваясь. Свет ламп перебегал по его короткой шевелюре серебряными волнами.

– Он был с ней знаком?

– Да. Комиссар Лунь Ву. Она занималась делом об убийстве женщин в Париже – было у нас такое. И они, когда вытаскивали первый труп из Сены, познакомились с ней. Потом Буазен передал ей какое-то оловянное колечко, вроде как там найденное… В общем, непонятная история. Такая же, как и эта.

– Ну, так найдите вашего Буазена и отдайте долг.

– Не могу. Они с напарником сгорели в машине. Во время той заварушки, что произошла за Окружным бульваром, из-за которой, говорят, застрелился секретарь департамента, эта гадина Неро.

Заратустров резко остановился у самого выхода в мокрый, пахнущий гнилью и расцвеченный белилами рассвета день. Инспектор почти налетел на полковника и остановился испуганно.

– Я бы вам показал того, кому вы сможете отдать этот должок, – странным голосом произнес полковник. – Но боюсь, ОН уже слишком далеко от нас… Она пыталась его остановить. Видимо, что-то узнала в последний момент и бросилась сюда. А он опутал ее паутиной разрядов. И убил.

– А почему она… почему она голая?

– Удар шаровой молнии часто срывает с человека одежду. Этот – тем более, потому что…

Заратустров хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и, жалко сгорбившись, молча пошел к выходу.

Гипар, бывший деревенский жандарм из Оверни, плотный, с квадратной челюстью, с удивлением следил, как привезенный им человек шагнул из дверей к тротуару, и тотчас же рядом остановился, расплывчатый в неровном мерцании рассвета, черный «БМВ». Какой-то молодой человек, на секунду показав Гипару свое обожженное, со страшными рубцами лицо, предупредительно распахнул дверцу для этого загадочного русского полковника, так много знавшего о природе шаровых молний.