Свидание на Аламуте
Шрифт:
– Хорошо. Ты только эскизы не забудь! – рассеянно попросил Алексей.
…С Иркой он встретился тогда тоже случайно. Она прилетела, обезумевшая, к одному из своих хахалей, которого Алексей как раз консультировал по фэн-шуй. Он мигом узнал разбитную девчонку, отплясывавшую роскошными босыми ногами тарантеллу перед «мерседесом» со своей подругой, делавшей то же самое на крыше дорогой машины. Он ее утешил, успокоил, сводил в кафе. Там, за бокалом сухого красного, ему пришла в голову идея:
– Ирка, хорош тебе полы мыть! Пойдем ко мне…
– Кем?! – расхохоталась уже слегка
– Почему?
– Ну, я слышала, как ты ему про стол без углов толкал. Стол. Стриптиз. Все круглое, – тупо пробормотала она, водя худым наманикюренным пальцем по винной капле. – О-ох-ох! Леха! Поломойка-и-все!
– Погоди…
– А чего? Могу! Запросто!
Она дернула кофточку под сиреневым пиджачком – да так, что ткань хрустнула, и показалась за ней аппетитная, ядреная грудь. Осознав, что творит, Ирка смутилась, торопливо запахнула пиджачок и расплакалась.
Через два дня она уже консультировала одного из клиентов Алексея по вопросам фэн-шуй. Бесстрастно топча белыми от известки пятками строительный мусор в особняке, Ирка вещала в своем непререкаемом стиле:
– …а хрусталь на хрен уберите. Хрусталь рассеивает Ци, ну его в жопу… Люстру надо туда перевесить! Сюда граненый шарик и точку.
– Э-э… какую… точку?
– Сборки! Красной охрой… Сюда картину…
– Какую?!
– Яркую! Как в Одессе – «Мужчина с яблоками».
– Э-э…
– Яблоки съели, мужчина ушел. Шутка. Родной, вешай любую, главное, чтобы по И-Цзин было…
Клиент балдел – то ли от ее напора, то ли от роскошной груди, обтянутой голубым топиком, – и со всем соглашался.
С этих пор начался их совместный бизнес. Ирка, комплексами не страдавшая, тем не менее не совершила ни малейшей попытки залезть к нему в постель. Хотя первые же работы по рисованию готового проекта заставили ее ночевать у Алексея дома. Полуголая женщина ползала вместе с ним по листам ватмана, покрикивая: «Куда, на хрен, линию ведешь?! Взад надо!» – и ничуть не смущалась ни своего вида, ни того, что она в одном белье, ни того, что уже третий час ночи…
В тот день, проводив Ирку, Алексей долго стоял на остановке – ему надо было просто домой. Он еще раз посмотрел на африканский зазывной плакат, потом на красное кирпичное здание областной прокуратуры – на выступающий эркер под зеленной маковкой. Когда-то он сидел с Майей в этом зальчике и познавал жуткие тайны охоты за ассасинами, соучастником которой и сам невольно стал.
И в этот момент раздался звонок мобильного. Звонил Пилатик.
– Алексей? Привет, дорогой!
– Здравствуйте, Эраст! Эраст…
Он забыл отчество и поэтому выкрикнул имя слишком громко, да так, что добропорядочные граждане на остановке «Сибревком» пугливо шарахнулись от молодого человека, имевшего знакомых со столь неординарными именами.
– …Георгиевич, – мягко пожурил Пилатик. – Да ладно!
– Я с Григорьевичем спутал.
– Бывает. Алеша, ты где? Заезжай ко мне на рюмку чая.
– Прямо сейчас?!
– А чего чиниться? Занят?
– Нет, но…
– Ну, поди, и не ужинал. Знаю я вас, дизаг-неров…
– Помню.
– Жду.
На остановке злобно хлопнул дверьми его троллейбус.
В прихожей Алексей долго топтался, неуверенно оглядываясь по углам, пока Марина, симпатичная тоненькая жена Пилатика, напоминавшая тропическую антилопу, не рассмеялась.
– Леша! С того времени, как вы меня с ребятами заставили ноги в унитазе мыть, у нас в доме тапочки исчезли, имейте в виду!
Алексей посмотрел на голые, белевшие в полусумраке прихожей, светившиеся каждым длинным белым пальчиком ступни молодой женщины и рассмеялся. Точно, ведь это было, когда они сидели у консультанта. Марина пришла за следователем, и Майбах уговорил ее выполнить симоронский ритуал… Боже мой, с какой миной чопорная, холодная Марина забралась этими белыми ногами в сверкающий зев лиходеевского унитаза! А теперь…
Молодой человек шагнул от двери, и тут же навстречу вышел сам Пилатик. Он тоже был бос, в полотняных брюках и вышитой украинской рубахе, кургузый, розовый, лоснящийся. Он походил на безбородого Льва Толстого.
– Да уж! А мы тут все босопятим, – проворковал он, улыбаясь. – Ну, Леша, проходи к шалашу. Уж чем Бог послал!
То, что Бог послал, ждало их в большой комнате, по-современному отделенной от собственно кухни малахитовой невысокой стойкой-баром. Сверкали хромом мойка и раковина, мерцала красными кружками электроплита. Казалось, в их уютной кухоньке по стенам вместо небольших шкафчиков и полотенец были просто развешаны Добро, Уют и Согласие. Марина, в простеньком бело-синем ситцевом платье и фартучке, с затейливой прической кудрявых волос, легко поставила на стол заранее приготовленные закуски. Пилатик открыл створку небольшого холодильничка, вопросительно показал Алексею на бутылку рома и получил согласие. Тонкие пальцы женщины уже раскладывали по тарелкам жареное мясо. В глиняной миске желтела гладкими бочками молодая картошка с тонкой лапкой укропа. Из серебряной салатницы высовывали свои толстенькие мордочки малосольные огурцы…
– Я тебе не рискую предлагать беленькую, – рассудительно проговорил следователь, откупоривая бутылку португальского рома; в его мягких медвежьих лапах она протестующее скрипела пробкой, – ибо ты эстет, Алеша. Как идет продвижение идеалов фэн-шу-изма?
– Скорее, фэн-шуйства, – усмехнулся Алексей, наблюдая, как Пилатик наполняет серебряные стаканчики. – Ничего, помаленьку. Без Майки трудно.
– А, это та, которая шифр нашла?
– Ну да.
– Мариночка, будешь, лапушка? Ну вот, это тебе.
Следователь провозгласил свое любимое: «За нас с вами и хрен с ними!» и, чокнувшись со всеми, выпил. Потом, причмокивая толстыми губами, взялся за картошку. Мясо он резал на тарелке с остервенением, визжа ножом по дну тарелки.
– Новости-то, Алеш, смотришь?
– Нет. Не до этого, Эраст Георгиевич.
– А зря. Нашего областного прокурора обкладывают. Якобы у него дед в застенках НКВД служил…
– А не служил? Ну, значит, пусть иск предъявит. О защите чести и достоинства.